Завтра я буду твоей - стр. 23
— Нет, не надо! Не надо! Я не хочу! — сипло запротестовала она, панически пытаясь вывернуться, избежать проникновения этого огромного органа в своё тело.
Горло перехватило, это ладонь мужчины стиснула его, принудив её запрокинуть голову. Яна задыхалась, от напористого, глубокого поцелуя у неё иссякли последние остатки кислорода, и перед глазами запрыгали яркие разноцветные круги. Она уже видела такое в детстве, когда ходила купаться на озеро, а мальчишки мыли там мотоцикл. Точно такие же радужные разводы от масла плавали на кристальной воде…
Она громко замычала что-то в губы Артёму, вильнула попой, чтобы избавиться от прикосновения его пениса, и сдавленно ахнула, ощутив, как между ягодиц проникла эластичная от презерватива головка. Дрожь разлилась по каждой клеточке тела, соски болезненно — сладко заныли под ритмичными, нежными поглаживаниями большого пальца Артёма. Наконец, разорвав поцелуй, он медленно убрал руку с её горла, очертил изгиб талии, и звонко шлёпнул по попке. И это ей неожиданно пришлось по вкусу, послало новую волну возбуждения во все нервные окончания.
— Любишь погорячее, крошка? Ну, чё, мне отвалить? — хрипло прорычал он ей в затылок, продолжая трение членом между ягодиц.
Яна мотнула головой, силясь справиться с желанием взять свои слова обратно. Алька, — напомнил вяло рассудок, и она вцепилась руками в длинные ворсинки ковра, решив довести начатое до конца. Правда, немного испугали грубые действия Артёма, уж не любитель ли он этого постыдного секса с применением насилия?
Она боится боли…
Тут-то и вмешался в их игры телефонный звонок. Гулко взрезал тишину дома, разом перечеркнув все сомнения и остудив пыл. Артём тихо выругался, нехотя дотянулся до дивана, где бросил куртку. Игнорировать входящие он, видимо, не привык, мало ли, по каким делам его могли искать. Яна, воспользовавшись передышкой, метнулась к камину, схватила стакан с остатками текилы, и маленькими глотками осушила. Плевать, что эту гадость она пьёт впервые в жизни. Нужно собрать мысли воедино, снова трезво думать.
—… чё, облажались?... Да потому что мудаки твои ребята, Паша. Ни хрена не проверили, объебали их, как лохов, они уши и развесили. — со злостью обронил Шерханов, и девушка невольно навострила слух, — короче, я щас подъеду, будь там… Там будь, я сказал! Хватит вашей самодеятельности, бля!
Яна старательно смотрела на мерцающую мягкими бликами стену, когда позади, раздался властный окрик:
— Слышь, крошка, отложим ненадолго наше свидание. Напряги нарисовались, мне уехать надо.
Она вопросительно подняла на него взгляд, обернувшись. Артём торопливо одевался.