Завтра вновь и вновь - стр. 11
– Так что думаешь? – спрашивает он. – Насчет Твигги. Она сказала, что хочет познакомиться с какими-нибудь поэтами, и я упомянул тебя, как лучшего из тех, кого я знаю. Она заинтересовалась.
– А я нет.
– После Питтсбурга прошло десять лет, – говорит Гаврил. – Это целая вечность, брательник. Ты зациклился на Питтсбурге, но тебе нужно его забыть. Нужно отвлечься. Если хочешь, будешь моим помощником, пока я снимаю этих двух девушек. Могу снять вас всех втроем в группову…
– Как поживает моя тетя? – спрашиваю я.
– Я серьезно, Доминик. Тебе нужно развеяться. Хоть немного повеселиться. Еще не поздно начать жизнь сначала.
– Я не могу. Не могу.
– У твоей тети все отлично, – говорит он. – Все время проводит в своей студии, занимается трафаретной печатью. Она счастлива, но волнуется за тебя. Я показал ей позавчерашнее фото, и она сказала, что ты выглядишь так, будто наткнулся на медведя. Она считает, что тебе нужно взять отпуск, провести некоторое время в Домажлице, на природе. Немного расслабиться. Она скучает по племяннику.
– Я ее навещу, – обещаю я. – Может, выезд на природу – неплохая идея. Подальше от всего.
– Всем насрать на отрезанную руку. Амбары и лошади, Доминик. В следующий раз мне нужны лошади и амбары. Мой проект для Anthropologie по Роберту Фросту. Амбары и лошади…
– У тебя нет планов на ужин? – спрашиваю я.
– Я к тебе заскочу, – говорит он по-английски. – На этой неделе у меня довольно плотное расписание. Сходим в «Приманти» за сэндвичами.
– Только не туда.
– Будь на связи в сети.
– Ладно, ладно, – говорю я по пути к двери.
В гостиной Твигги уделывает Тайсона комбинацией ударов, и перед глазами боксера кружатся звездочки. Увидев меня, она отвлекается от игры.
– Можно с тобой поговорить? – спрашивает она.
Она утаскивает меня в сторонку и спрашивает, чем я закидываюсь.
– Да так, ничего серьезного, – объясняю я. – Просто экстази.
– Любишь стимуляторы, значит?
– Просто иногда помогают сосредоточиться.
– Хочу тебе кое-что предложить, – говорит она, открывает сумочку – золотистый тубус, куда едва поместятся губная помада и ключи от машины – и выуживает оттуда таблетку в форме сердца, в пластиковой обертке.
– Что это?
– Валентинка, – говорит она, засовывая таблетку мне в рот. – Глотай, а потом попробуй свою дурь.
Я разгрызаю таблетку, на вкус она отдает вишней. Твигги посылает мне запрос на дружбу, и ее контакты записываются в мою адресную книжку.
– Если понравится, могу достать еще, – говорит она. – А если как-нибудь захочешь поболтать о Сильвии Плат или позависать в клубе…
Когда она возвращается к своей игре, я смотрю на нее на секунду дольше, чем следовало, с каждым ударом по цели ее трикотажное платье приподнимается, и Начинка наполняется рекламой эскорт-услуг, онлайн-компаньонок и девиц в нижнем белье, желающих со мной познакомиться. Ее таблетка начинает действовать. Я спешу покинуть квартиру, прозрачная реклама нелегального секса заполоняет поле зрения, и я чуть не спотыкаюсь на лестнице. Девушки в рекламе выглядят так натурально, что я отхожу в сторонку, давая им пройти, но это всего лишь картинка, мираж, всего лишь свет. «Мне это не нужно», – бормочу я, но реклама лучше знает, чего я хочу, и шеренги девушек ожидают моего одобрения, все они похожи на Твигги, сотни блондинок заполняют вестибюль здания, пока я не выхожу наружу, и тогда они топчутся на тротуаре, шагая в ногу, как зеркальное отражение зеркального отражения, тысячи Твигги мерцают в пространстве, куда ни посмотри.