Завоеватели. Как португальцы построили первую мировую империю - стр. 43
Да Гама, взвинченный, полный неуверенности и подозрений, покинул дворец. На обратном пути он снова отказался от лошади и потребовал паланкин. Из дневника мы узнаем, что товарищи да Гамы, шедшие позади, отстали и потеряли его из виду за стеной тропического ливня. Придя в селение Пандарани, где стояли корабли, они нашли своего капитана в гостевом доме. Да Гама, злой как черт, требовал у градоначальника лодку, желая вернуться на корабль, на что тот резонно отвечал, что ночью кораблей, стоящих в море, все равно не найдешь и надо подождать до утра. Наутро да Гама повторил свою просьбу, но градоначальник, ввиду непогоды, велел сначала подогнать корабли ближе к берегу, дабы переход прошел гладко. Португальцы опасались ловушки, подстроенной местным мусульманским лобби, а градоначальник боялся, что гости улизнут, не заплатив таможенной пошлины. Да Гама сказал, что у них с братом уговор: в случае опасности тот поднимает паруса и возвращается в Португалию. Получив приказ причалить, брат, конечно, почувствует подвох, снимется и уйдет. И пригрозил пожаловаться заморину, своему «единоверцу». В ответ градоначальник поставил в дверях стражников, велев им не спускать с гостей глаз, и потребовал отправить на берег паруса и штурвалы, если уж сами корабли остаются в море. Да Гама отказался. Тогда мусульманин заявил, что уморит моряков голодом. «Это нас не страшит», – отвечал да Гама. Противостояние нарастало.
Да Гаме все-таки удалось тайком отправить гонца на берег, где дежурила шлюпка, с приказом вернуться к судам и укрыть их в надежном месте. Да Гама опасался, что иначе суда захватят и всех его товарищей убьют, не говоря уж об их делегации, которая и так находилась в руках неприятеля.
На следующий день пленники испытали настоящий страх. «Весь день прошел в волнении, – пишет хроникер. – Число наших стражей увеличилось в несколько раз. Нас уже не выпускали на улицу, мы могли передвигаться лишь в маленьком дворике у дома. Мы ждали, что нас разлучат или того хуже. Нас сторожили сотни людей с мечами, топорами, секирами, луками и стрелами. После доброго ужина, приготовленного из деревенской провизии (в этом мы все-таки не могли себе отказать), иные из нас заснули, а другие несли караул, а после менялись. Так прошла ночь». Вероятно, моряки думали, что это их последняя ночь.
Но утром проблема неожиданно разрешилась. Тюремщики явились к ним «с добрыми лицами» и заявили, что они свободны – пусть только перенесут на берег привезенные товары. Дескать, капитан неверно истолковал слова заморина. У них положено, чтобы заморские купцы сразу по прибытии производили разгрузку и продавали свой товар и чтобы команда оставалась на берегу, пока все не будет продано. Да Гама тут же отправил записку брату с просьбой прислать «кое-что», но не все. Это было исполнено. Два матроса остались для торговли, а пленники отбыли восвояси. «Мы возрадовались и вознесли хвалу Господу за наше избавление от рук людей, имеющих не более здравого смысла, чем дикие звери».