Завоеватель - стр. 40
— Что ты за зверь такой? — задумчиво протянул он.
— Экзотический, — глянула она исподлобья.
Ух, что это был за взгляд! Словно кипятком окатило. Аж кожу защипало. Завоевать такую, заставить подчиниться – наивысшее удовольствие. Фебу надоели покорные. Скука смертная эти шлюхи, готовые на все. Вот такая живая, своенравная куда интереснее.
Он попытался еще раз воздействовать на нее внушением. Сосредоточился, отбросив постороннее, и направил на сознание девушки все свои силы. А в ответ услышал насмешливое:
— Не пыжься. А то еще сломаешь свою телепатическую антенну. На мне ваши штучки не работают.
На Феба ее слова подействовали как удар. Не банальная оплеуха, а полновесный пинок в пах. Он аж дернулся. Что ж его так циклит на ней? Прямо сатанеет, когда она рядом. Из разумного существа превращается в зверя, для которого нет запретов.
Этого монстра не остановить мольбами и слезами. Впрочем, Златовласка не собиралась плакать. Она как всегда смотрела с вызовом, чем доводила его до исступления. Едва казалось, что Феб перешел последнюю черту гнева, как она толкала его дальше. Есть ли предел? Он всерьез в этом сомневался.
Он наклонился и дернул связывающий ее руки ремень. Получив свободу, девушка тут же вскочила на ноги. Но Феб был начеку и не позволил ей далеко уйти, перегородив путь. Она застыла напротив, тяжело дыша. После бега прошло прилично времени, дыхание должно было восстановиться. Значит, причина все-таки в возбуждении.
— Как насчет: я не вхожу дважды в одну реку? — поинтересовалась она, намекая на его же слова: он не спит дважды с одной и той же девушкой.
Надо же, догадалась, о чем он думает. Как раз о том, чтобы нарушить свой собственный запрет. Пока Феб без эмпатии ломал голову над тем, что Златовласка чувствует, она легко считывала его. Они словно поменялись местами. И ведущая роль не у него. Надо ли говорить, что это дико раздражало?
Эта девушка играючи ломала стереотипы. Вечно она так – что ни слово, то подкол. Так и тянуло вымыть ей рот с мылом. Чисто в воспитательных целях. Ох, и намучились с ней преподаватели в интернате.
— Ты запомнила? — переспросил он. — Кто бы мог подумать... Для тебя, дрянь, сделаю исключение.
— Я этого не стою, — качнула она головой.
— Это уж мне решать. Я наш первый раз не помню, поэтому он не считается.
Она судорожно облизнула губы. Простое движение, инстинктивное, а Феб аж вздрогнул. Порочная и невинная одновременно. Как ей это удается? Быть прожженной шлюхой, но выглядеть при этом как девственница.