Завоевать сердце гения - стр. 27
Модели перед картинами вряд ли были те самыми музами. Просто Маккамон или его агент пытались выжать максимальную пользу из разразившегося скандала о сексуальной жизни гении.
Самого Маккамона нигде видно не было. Не явился на собственную выставку? С него станется.
Галерея была большой, с множеством ответвлений. Толпы сновали в обе стороны. То тут, то там покупатели договаривались со смотрителями галереи, и те, в свою очередь, снимали идентификационный номер картины со стены и передавали будущим владельцам.
Когда я дошла до темной ниши в другом конце галереи, ноги уже гудели. Маккамона нигде видно не было. На стене передо мной тоже висела картина, но перед ней не было голой модели. Вероятно, поэтому не было и зрителей. А еще не было таблички с номером, по которому каждый желающий мог ее приобрести.
— Отойдите немного, вблизи непонятно. Нужно смотреть издали. Не смотрите на детали, смотрите в целом. Почувствуйте эмоции, которые он старался передать.
Я покосилась на мужчину в темном. Эмоции? Да вы, должно быть, шутите.
Однажды я недоглядела за Дэвидом, и он изрисовал новенькие обои сверху донизу несмываемым черным маркером. Последнее, что я могла бы сказать бабуле, было: «Не смотри на детали, Ба, почувствуй его эмоции».
Спорить не стала. Сделала несколько шагов назад, наклонила голову вбок, как все ценители искусства. Ладно… Итак.
Черно-серая волна напоминала очертания тела. Несомненно, женского тела в движении. Как появилось ощущение движения, не знаю. При взгляде на полотно чувствовался некий ритм, страсть… Слияние. И все это в чертовых линиях и точках!
— Ни хрена себе, — выдохнула я.
Картина отличалась от тех первых, прямо у входа. Она была гармоничней, а мазки кисти мягче, изящней.
Мужчина усмехнулся. Несмотря на полумрак, он был в темных солнечных очках.
— Вижу, вы действительно кое-что разглядели. Он давно не создавал ничего подобного. Только здесь чувствуется большее.
Голос я узнала. Обернулась к нему всем телом и спросила:
— Мистер Эйзенхауэр, я полагаю?
— Совершенно верно, — кивнул мужчина и подошел ближе. — Рад, что вы ответили на мое приглашение, мисс Стоун.
Сердце оборвалось и рухнуло вниз.
— Хм. Так это вы отправили мне приглашение?
Эйзенхауэр кивнул.
— Я. Роберт слишком горд для этого.
Очки скрывали не только его глаза, но и почти половину лица. Огромные черные линзы, напоминающие мушиные глаза. Эйзенхауэр глядел куда-то поверх моего плеча, не меняя позы, как застывшая статуя. В его руке была трость, которую я поначалу приняла лишь за экстравагантную деталь костюма.