Заводная и другие (сборник) - стр. 78
– Так ты полагаешь, это лича?
– Личи. Вполне возможно. Так они называли тот напиток. Не знаю только, из фруктов ли он был.
– Если это «ПурКалория» сделала, то непонятно, как он тут очутился. Почему здесь, а не на карантине на Ко Ангрите, пока министерство природы придумывает десять тысяч способов обложить его налогом? – Люси сплевывает косточку на ладонь, швыряет на дорогу, достает еще один плод. – На каждом углу вижу – стало быть, местный. А вот кто может нам подсказать… – Откинувшись на спинку, она кричит в полутьму бара: – Хагг! Ты там? Спишь?
Услышав это имя, остальные вздрагивают и подбираются, как дети при виде строгого родителя. Андерсон, ощутив холодок на затылке, бормочет:
– Зря ты его позвала.
– Думал, он уже умер, – недовольно бросает Отто.
– Избранных пузырчатая ржа не берет. Ты разве не знал?
Все, сдерживая смех, смотрят, как из темноты шаркающей походкой выходит Хагг: алое лицо усыпано капельками пота.
– Здравствуйте. – Он с торжественным видом оглядывает «Фалангу» и кивает Люси. – Значит, по-прежнему ведешь делишки с этими типами?
– А что делать? – Она кивает на стул. – Не стой. Выпей с нами, расскажи какую-нибудь из своих историй.
Пока он пододвигает к ней стул и тяжело опускается, Люси раскуривает опиум.
Андерсон смотрит на крепко сбитую, полную фигуру Хагга и уже не в первый раз думает: как так вышло, что у священников-грэммитов – у каждого из этой породы – непременно свисает живот?
Тот знаком просит подать виски, и, к всеобщему удивлению, сию же секунду перед ним вырастает официант.
– Льда нет.
– И правильно, никакого льда, – решительно мотает головой Хагг. – Зачем тратить впустую эти треклятые калории.
Первый стакан он выпивает залпом и тут же отправляет официанта за вторым.
– Хорошо вернуться в город. В сельской местности начинаешь скучать по удовольствиям цивилизации. – Хагг поднимает тост за здоровье всей компании и осушает стакан одним глотком.
– Далеко ли был? – спрашивает Люси, не выпуская трубку изо рта. Ее мимика постепенно теряет подвижность.
– На старой границе с Мьянмой, у перевала Трех пагод. – Хагг глядит на своих слушателей так, будто это они – виновники грехов, с которыми ему пришлось иметь дело. – Изучал распространение бежевого жучка.
– Я слышал, там небезопасно. Кто джаопор? – спрашивает Отто.
– Некто Чанаронг. С ним было просто – гораздо проще, чем с Навозным царем и мелкими городскими джаопорами. Не всех крестных отцов волнуют лишь прибыль и власть. – Тут Хагг значительно добавляет: – Тем из нас, кто не алчет угля, опиума или нефрита, бояться в королевстве нечего. Так или иначе, Пхра Критипонг пригласил меня посетить его монастырь – понаблюдать, как изменилось поведение бежевого жучка. – Он огорченно мотает головой: – Невообразимое разорение. Леса стоят без единого листика – сплошь одни лианы-кудзу. Верхнего яруса просто нет, всюду сухой бурелом.