Заветные сказки - стр. 55

Анатоль Франс. «Перламутровый ларец: Легенда о святых Оливерии и Либеретте».

* * *

Я не шевелюсь, не хочу мешать. Поднимаю глаза, вижу растрескавшуюся кору, одноцветную издали и всю пёструю, всю в чешуйках, в пушинках, в шелушинках, если смотреть на неё вот так, прижавшись к ней щекой.

В одной из трещин живёт какая-то зелёная точка, дышит не дышит, чуть шевелится, видно, что только о том и думает, как бы не умереть, как бы сохранить подольше свою такую важную, такую значительную, такую необходимую для всего мироздания жизнь.

Н.А.Тэффи. «Лесная идиллия».

* * *

Кора ветлы даже и не кора, а какие-то бесформенные нашлёпки с глубокими ущельями между ними. Дереву уже много лет. Давно посадили его веточкой на берегу этого пруда, ещё, возможно, при последнем царе, для себя, для украшения быта. Внутри ствола ветлы пустота, и держится-то всё только на этой бугристой коре, прищепленной на оставшемся цилиндре. Огромные нижние ветви пригнулись к воде и разломали ствол, в месте прикрепления ветви он деформировался и даже потрескался, от чего образовались сквозные трещины. Через них-то как раз и видно, что внутри ствол пустой. Но дерево тёплое, прислонишься к нему и ощущаешь его теплоту, как от грелки.

Середина лета. Вода в пруду немного прохладнее воздуха. Это только сначала, как только руки в воду опустишь. А потом ощущение небольшой разности температур проходит.

Пруд этот и назвать прудом-то нельзя. Заросший до последней блёстки воды, только в середине его ещё остался сравнительно чистый островок, на который рискуют пролезать домашние гуси и утки, да иногда присаживаются переночевать и покормиться дикие утки. Воду из пруда пить, конечно, нельзя, хотя на вид она и чистая. Что там пить! Пруд давно уже не знает купальщиков-ребятишек. Только что и принимает к себе гусей да уток.

Вода чистая, если смотреть с берега. А в пригоршню зацепишь её, чего в ней только нет! Какой-то очень мелкий мусор движется точками, палочками, рогутыльками. А некоторые точки оказываются вдруг живыми, крошечными рачками-козявочками. А вот с берега разбегом в воду ушёл жук-торпеда. Тело у жука гладкое, в форме вытянутой чечевицы. Плывет он толчками, работая всеми ногами сразу, как на спортивных соревнованиях на лодках. На концах ножек этого жука маленькие лопаточки-лепесточки. Жук только ногами работает чаще, чем спортсмены вёслами. Добрался он таким подводным бегом до дна, а дальше пошёл пешком. Может быть, покормиться водорослями, может быть, рачками-козявочками, а может, и чем покрупнее, по сравнению с мелкотой, видной в пригоршне. А случится – и сам достанется на обед какому-нибудь монстру.