Завещание ведьмы - стр. 18
В форточку пыталась влететь сова, что, возможно, прижилась у ведьмы Арины где-нибудь в сенях. Ведь я сам выдвинул гипотезу, что стервозная Арина-2 нарочно закрыла окошко, через которое эта самая сова за компанию с воронами-сороками залетала в дом и вылетала из него. Стало быть, все эти жуткие ощущения – плод моей собственной забывчивости: мне следовала первым делом по уходу Арины-2 открыть ту самую форточку!
Я глубоко вздохнул, под жутковатым взглядом ухающей и все так же хлопающей крыльями совы осторожно подошел к стеклянной стене и без особого труда распахнул форточку, в которую моя ночная гостья немедленно влетела, тут же завернув в сторону платяного шкафа и исчезнув за ним.
Несколько секунд я размышлял, где могла проживать данная птичка и что находится за платяным шкафом. Огляделся в поисках чего-нибудь светящегося типа фонарика и только тут обнаружил на стене справа от меня самую обыкновенную кнопочку выключателя. Я нажал на нее, и в сенях вспыхнул свет; оставалось пройти к шкафу и заглянуть за него.
Что ж, все оказалось вполне обычным: за шкафом деревянная старая лестница вела к маленькой распахнутой дверце на самом верху – конечно, это была лестница на чердак. Все просто: у моей бабки была собственная сова, прописавшаяся на постоянное место жительства на чердаке дома. Там же, скорей всего, прописались за компанию и вороны с сорокой, что приветствовали меня сегодня первыми. Ничего сверхъестественного! Я выключил свет и, покрепче закрыв за собою дверь, вернулся на мирную кухню.
Как хотите, но к этому моменту все мое желание спать испарилось, и я решил-таки сделать себе еще одну чашечку кофе. Заправив капсулу в агрегат, я уселся у темного квадрата окна, отодвинув чуть в сторону белую занавесочку. Пару минут попялившись в темноту с моим собственным отражением в стекле, я начал различать белизну снега, дерево у покосившегося заборчика и огонек одного из домов чуть в стороне.
И вот тут мой мистический глуховский сериал продолжился: в очередной раз я услышал неприятный звук бьющихся о стекло коготков и тут же увидел оскалившуюся черную морду. Слава те Господи, я с молниеносной быстротой сообразил, что то морда не черта и никакого другого представителя нечистой силы, а всего лишь черного кота, который, как и его летающие собратья, по всей видимости, привык возвращаться к ужину через окно. Мне только и оставалось, что пробормотать «Сумасшедший дом!» и распахнуть оную форточку.
Котяра с изящной непринужденностью запрыгнул в окно и почти тут же оказался прямо передо мной на столе, так сказать, материализовался перед новым хозяином во плоти. С первого же взгляда стало ясно, что плоть эту холили и нежили – шерсть блестела и лежала волосок к волоску, а сам котяра был весьма упитан. Он лениво осмотрел меня, словно делая вывод, что сменился хозяин дома, но дом все тот же, и, спрыгнув со стола на пол, прошелся по кухне, как по собственной вотчине, и бухнулся на бочок у печки.