Завещание майора Пронина - стр. 4
– Правильно. Необходимая передышка. А потом – бой. Но ты посмотри, что творится с нашей армией. Мы строим оборонную промышленность, вкладываем в это дело миллионы, народ недоедает. И это обоснованно. Но постоянные преобразования разрушают армию. И доносы… Есть, конечно, враги, есть троцкисты, заговорщики. Но сколько невинных жертв! Тут трудно не увидеть руку врага. Руку агента и, скорее всего, не одного. Их проверяют, а они ускользают. Только что закончилось следствие над генералом Рокоссовским. Его по этапу отправили. А я Костю с Гражданской знаю. Это наш человек, настоящий командир, без политических уклонов. Обвинения я читал, следствие смотрел – всё шито белыми нитками. Его называют польским шпионом. Польские дела я знаю досконально. Никаких связей с ними у Рокоссовского нет. Об этом мне и наши агенты в Варшаве докладывают. Надежные, проверенные агенты, которые в войну нам ох, как пригодятся. Это последняя капля для меня. Надо заниматься верхушкой РККА. Там вражеская агентура, которая играет на нашей борьбе с троцкистами, на нашей бдительности. Да и не только на ней. По части перевооружения, переформирования воинских частей тоже многое можно сказать. Нет, наша армия не стала слабее. Но она могла быть в два раза мощнее, если бы не эти постоянные реформы. Поверь, я изучил вопрос. И не в одиночку. Товарищ Берия тоже в курсе дела. Он тоже считает, что там черти знает, что творится – и надо искать врага. Ворошилов чист. Но он не всесилен. На него в решающий момент можно будет опереться, когда у нас аргументы будут. Да, Иван, я говорю – «у нас», потому что знаю, что ты поможешь нам в этом деле. В святом деле!
Пронин смотрел на Эйтингона с сомнением, тот сразу это уловил.
– Я всё знаю. Твоей работе в Риге это дельце не помешает. И даже очень хорошо, что враг уверен: ты увяз в прибалтийских делах. Нужен неожиданный ход. Ты на него способен. Стоп. А, может быть, ты сомневаешься в вине Рокоссовского и вообще считаешь, что я несу бред? Тогда так и скажи. И забудем о нашем разговоре без последствий.
Нет, Пронин примерно так же оценивал положение дел в армии. Просто его удивляла неожиданная откровенность Эйтингона. И – сразу такое предложение.
– Да нет, Наум, не горячись. Просто дай мне время на раздумья.
Официант принес кофейник и две чашки. Эйтингон ухаживал за гостем.
– Тебе нужно время? – спросил он немного разочарованно. Вообще, для опытного разведчика Эйтингон оставался слишком эмоциональным. Или просто устал и «развинтился» после муторного мексиканского дела? Всякое может быть. – Я думаю, ты сразу бросишься в бой. Но соглашусь, пожалуй. Тут требуется подумать хотя бы несколько часов. Нам встречаться в ближайшие дни, пожалуй, больше не стоит. Это могут неправильно понять. Завтра к тебе на Кузнецкий в 10 утра заглянет молочница. Если заплатишь её десяткой без сдачи – значит, ты согласился. При всех остальных вариантах – мы забываем сегодняшний разговор.