Завещание 2. Регина - стр. 66

Но я сейчас, словно сомнамбула, шла именно в эту коморку и именно к тому человеку, которого все избегали и боялись.

Постучавшись в темную дверь, отступила на шаг и опустила голову. Я стояла и думала, почему я не плачу. Я только что застала своего парня со своей же подругой. Мне должно быть больно, ну или противно. Или я должна злиться на худой конец. Да только вот ничего. Абсолютно ничего. Тишина. Все та же.

Дверь со скрипом медленно отварилась и на пороге показался комендант.

– Добрый день, Владислав Александрович. Могу я обратиться к вам с просьбой?

– Добрый день, Регина. Конечно, – удивительно добродушно отозвался он. – Проходи, – и он отступил в сторону, жестом приглашая вглубь своей комнаты.

Я вошла, впервые оказавшись в личных владениях нашего коменданта. И, спешу заметить в весьма уютных владениях. Это не была жилая комната, как я думала раньше. Это был рабочий кабинет, обставленный офисной мебелью. На стене за рабочим креслом висели портреты вождей мирового пролетариата: Владимира Ильича Ленина и Иосифа Виссарионовича Сталина. С одной стороны, почти во всю стену висел флаг Советского Союза, а с другой – стояли различные шкафчики и полочки с советской символикой.

«Точно, коммуняка», – подумала я, разглядывая все это.

– Присаживайся, – прервал мою зрительную экскурсию по достопримечательностям кабинета голос коменданта.

Я опустилась в предложенное мне кресло.

– Итак, что за просьба? – поинтересовался Владислав Александрович, заняв свое рабочее место.

Я еще удивилась, зачем он сам пошел открывать мне дверь, если мог просто сказать:

«Войдите!» – но я отогнала от себя эти ненужные мысли и приступила к изложению своей просьбы:

– Я понимаю, возможно, это несусветная наглость с моей стороны, но так сложились обстоятельства, что я вынуждена просить вас, если, конечно, у вас есть такая возможность, переселить меня в другую комнату.

Все, сказала. Остается только ждать окончательного вердикта.

– Значит наконец-то заметила, – улыбнулся он.

Я вскинула на него удивленные глаза.

– Не поняла?

– Наконец ты заметила, как Коваль всеми правдами и неправдами старается увести у тебя твоего Герасимова, – снисходительно пояснил он. – И, если я прав, именно сейчас, по возвращении из своего города, ты, наконец, застала этих двоих.

– Что вы имеете в виду? – отказывался понимать его мой мозг.

– А то и имею, девочка, что подруженька твоя и этот парнишка давно уже дурят твою голову и крутят шашни за твоей спиной.

Это было неприятно, но не смертельно. Я глубоко вздохнула.

– Этого следовало ожидать.

И совершенно не знаю почему, я начала изливать душу этому человеку. Рассказала ему про требование близости от Ильи, о словах Машки, что быть девственницей в моем возрасте это почему-то позор, о реакции своих родителей, когда я им об этом рассказала и попросила совета. Владислав Александрович слушал внимательно, не перебивал, терпеливо ждал во время пауз, когда я продолжу, а когда я закончила, просто встал и подошел к небольшому шкафчику, висевшему на стене.