Завещание 2. Регина - стр. 35

Я забыла, что спешила на лекцию. Забыла о семинаре, на котором хотела блеснуть. Забыла обо всем. Мы стояли посреди коридора и не шевелились.

– И долго ты еще намереваешься бегать от меня? – тихо спросил он, выдохнув вопрос мне в затылок, обжигая кожу своим дыханием.

– Я не бегаю от тебя, – так же тихо ответила я, боясь пошевелиться.

Что же сейчас будет? И как себя вести? Как будет правильно? Оттолкнуть его и попросить, что бы он больше никогда не подходил ко мне? Или рассказать, как сильно я успела соскучиться за эти дни? Ведь я даже не подозревала, что скучала по нему, пока не почувствовала его присутствие за моей спиной. Пока голос его не услышала. Пока он ко мне не подошел. В постоянном диалоге, в котором дискутировали два голоса, принадлежащие оба мне, и представляющие собой два альтер эго моей личности: одна выступающая категорическим противником примирения с Ильей, и вторая, находящая ему миллиарды оправданий. И я не знала к которой из них прислушаться. Ведь доводы, приводимые обеими, были весомыми и находили отклик в моей душе.

А он дотронулся до меня. Положил свои руки мне на плечи и медленно развернул к себе. Между нами больше не было воздуха, лишь только мой конспект. Но и он, по сути, не являлся препятствием. Я чувствовала жар его тела даже через все листы толстой тетради, в которой был записан материал прошедших лекций.

– Ты не звонила, не искала меня, – сказала он, когда наши глаза встретились.

– Нет, – просто огласилась я.

– Почему?

Его руки сомкнулись на моей спине, заставляя мурашки бежать по ней. Илья был моей первой взрослой симпатией и уж от кого, а от себя я это скрывать не собиралась. Но и воспитана я была в старых традициях: мальчики ухаживают, девочки позволяют. Самой позвонить или написать парню первой – это было выше моих сил. Я точно никому не собиралась навязываться. Он сам ушел. Причем так стремительно, что я подумала, будто это наша последняя встреча. И последние два дня, в перерывах между самокопанием, настраивала себя именно на это. Что это конец. И его попросту надо пережить. А тут вдруг выясняется вон что. Я, оказывается, должна была искать его! Звонить ему и писать!

– После твоих слов…

– Я был просто слишком зол, – не дал он мне договорить. – Ты так распалила меня своей податливостью, а потом, на самом интересном месте решила вдруг дать заднюю.

Я вспыхнула от его слов. Он обвинял меня во вспышке своей агрессии. Это было немыслимо! Поэтому я решила, что разговаривать нам точно еще рано, и стала вырываться.

– Если, по твоим словам, я виновата, тогда зачем ты подошел ко мне?