Заведите себе дракона - стр. 38
Стихию почти невозможно убить даже в Мире: когда гибнет бытовая оболочка, мы – при должном умении – возвращаемся в родной Предел и тут восстанавливаемся. Это не смерть, просто короткий перерыв: сохраняется личность, опыт и память, и восстановленное тело будет точно таким, как утраченное. Противостоять эсладам на равных могли только другие стихийные существа, но было ясно, что шансов на победу у Мира и его обитателей нет: для этого требовалось одолеть детей льда в их доме, а в чужом Пределе все мы слабы и уязвимы.
И тогда женщины – те, кто сумел – сделали свой выбор.
Тот, кто хранит жизнь, лучше прочих знает её цену, её хрупкость и то, как легче всего её оборвать. Я была первой, кто сказала вслух то, что понимали все: если не остановить войну сейчас, победителей не будет. И мы сами убили тех, кто толкал мир в бездну.
В результате из четырёх тысяч эслад осталось всего несколько сотен: тридцать девять взрослых женщин, обрекших на смерть собственный народ, и дети разных возрастов. Мы бы все ушли тогда, но понимали, что дело ещё не закончено. Чтобы сохранить Мир, требовалось восстановить равновесие, и уж точно нельзя было допустить, чтобы эслады умерли все: некому стало бы тогда обуздывать стихию, следить за сохранностью связей Мира и Ледяного Предела. В таком случае гибель лишь отсрочилась бы, но стала медленней и ещё более мучительной.
Смертных не допустили к решению судьбы Мира. Оставшиеся эслады разговаривали с другими стихийными и заключили Договор. О том, что наши дети научатся контролировать свою суть и уйдут жить в Мир, чтобы стать к нему ближе, чтобы научиться видеть всё его многообразие и родить детей от смертных мужчин и женщин, тем самым быстрее восполнив численность своего народа. Нам же предстояло передать им все знания, научить тому, что умели мы сами, и – отпустить. О собственном будущем мы тогда не задумывались и не пытались устроить свою жизнь: нечего было устраивать. Мы все умерли, когда оборвали жизни наших мужчин и проводили в небытие тех, кто не сумел принять такой исход.
А теперь оказывается, что всё это не конец, и, чтобы очнуться, мне достаточно завести любовника-дракона. Буквально – сказка из Мира о проклятой спящей принцессе, вариант для взрослых!
Удивительно, но я почему-то не чувствовала вины. Досада, тревога, раздражение уклончивостью Шерху – то есть какие-то несущественные, сиюминутные мелочи. А вот предсказуемых и ожидаемых уколов совести за то, что предаю память ушедших, не было.
Видимо, я слишком сильно хочу жить, раз пережила всё, что было, и даже сейчас не желаю уходить.