Заучка в Академии Драконов - стр. 15
Отсюда и приступы удушья, и непрекращающийся месяцами кашель, который отнимал все мои силы.
Настойки и дорогущие лекарства из Высших Миров тоже оказались бессильными.
В отличие от меня, климат Танариса подходил всей моей семье. Братья росли на загляденье крепкими и сильными. Могли работать с утра до ночи, мечтая, как однажды обзаведутся семьями и собственными фермами.
Я же мечтала лишь о том, чтобы кашель наконец-таки перестал мучить и чтобы во время приступов меня не выворачивало наружу. Иногда не ела по несколько дней – тем самым спасалась от тошноты, но к концу голодовки едва ли могла подняться с кровати.
Еще я спасалась чтением – книги уносили меня в чудесный мир грез. Уж и не помню, кто научил меня складывать буквы, мама или отец, но сперва я перечитала все, что было в доме.
Мне было четыре года, и я обнаружила и прочла все наши три книги.
Затем отец взял для меня на обмен несколько книг в соседней деревне – соглашался на любые, чтобы хоть как-то меня развлечь.
Детские и приключенческие были большой редкостью на Танарисе, зато в моих руках оказался учебник по математике, окончательно меня завороживший. Я все же смогла в нем разобраться, несмотря на то, что мне было лишь шесть.
Затем мы остановились неподалеку от метрополии Зарис. Книг стало больше, а еще через год у меня появился учитель.
К этому времени родители смогли позволить себе отправить братьев в школу, чтобы те подтянули чтение, письмо, а также научились счету, если в будущем они захотят обзавестись собственными фермами.
Я тоже мечтала о школе, но приступы кашля не оставляли мне надежды усесться на спину бантра, чтобы отправиться в ближайшую деревню. Их даже впрягать в лодку не стали – мама боялась, что я не доеду.
Я сильно горевала, поэтому родители нашли для меня старика-преподавателя, который стал заниматься со мной по школьной программе. Делал это за несколько мелких монет в неделю, а еще за суп из водорослей и жаркое из морских гребешков.
Затем и вовсе отказался брать с родителей деньги. Вместо этого переселился к нам, сказав, что посвятит себя моему образованию.
По его словам, он никогда раньше не видел столь яркого и сильного ума. И еще магического дара, который он принялся во мне развивать. Занятия приносили мне радость, а проснувшаяся магия давала силы.
Я стала все чаще подниматься с кровати и даже играть с братьями и детьми из окрестных ферм.
Родители окончательно уверовали в то, что вылечить меня могут только знания, и, пусть воды возле метрополии были не слишком плодородны, мы оставались в этом месте все последующие годы.