Затворник, или Вынужденное правосудие - стр. 29
После безвременной кончины родителей, Старков потерял вкус к жизни. Его охватила полнейшая апатия. Он никого не желал видеть. Ничего не хотел делать. Бесцельно проводил дни и ночи напролет, упуская даром бесценные молодые годы. Скука по отцу, по матери завлекла его в трясину слез, рыданий и отчаяния. Так продолжалось три года. Единственное, к чему не потерял интерес Андрей, и что как-то поддерживало в нем жизнь, так это занятия спортом и Восточными единоборствами. Чтобы не жалеть себя, проливая слезы, он решил выбить из себя всю слабость и боль. А потому все эти годы превратились для него в одну сплошную тренировку, с перерывами для принятия пищи и сна.
Но как-то, почти год назад, во время очередной медитации, парень прозрел. То ли ему снизошло повеление Всевышнего, то ли судьба решила дать ему последний шанс, то ли Мать-Природа взяла на себя устройство его будущей жизни – неизвестно. Но в его голове прорисовалась многообещающая картина. Она изображала новую деятельность молодого человека, служение людям, ежедневную пользу для горожан. Здесь не оставалось времени на горькие воспоминания и пребывание во власти горя и страданий. Предлагалось искупление вины перед небесами. Последнее обстоятельство особо подстегивало Старкова. Ведь будучи немного мнительным, по своей натуре, он винил себя в смерти родителей. В том, что с некоторым запозданием вернулся тогда со школы и т. д. в подобном роде.
А тут и инспектор вовремя подоспел со своей помощью. Жизнь стала понемногу укладываться в обычную колею для парня. Так оно и правильнее. Горем и слезами усопших, к сожалению, не вернуть. И вряд ли им там, на небесах, приятно столь плачевное состояние души покинутого ими родного человека. Жизнь продолжается. Главное не забывать их. Каждый день помнить, держать открытым для них уголок в своем сердце. Помня о близких, отошедших в мир иной, живые продлевают им пребывание на Земле, рядом, в глубине души. Память о них может жить столько, сколько живут сами, не забывающие об ушедших, люди. Но вернемся к действительности.
Андрей Старков находился в апогее своей тренировки. Завершив работу с железом, он переключился к Боевым искусствам. Что только не вытворял он в лесной чаще на виду у любопытных птиц, облепивших ветви деревьев-исполинов. Бег по пересеченной местности, бег с препятствиями сменялся лазанием по деревьям, перемещениям с помощью лиан. Не каждый паркурщик перещеголял бы его. Далее последовала череда акробатических упражнений, упражнений гимнастических, где инвентарем служили деревья. После Андрей перешел к выполнению приемов. Удары руками и ногами, сменялись подсечками, прыжками, разворотами и уклонами, нырками и передвижениями. Холодное оружие, оружие ударно-дробящего типа из арсенала японского каратэ-до – парные нун-тяку вращались вокруг него с изумительной скоростью. Выписывая в воздухе восьмерки, ныряя под мышками, скользя за спиной, нун-тяку в руках Старкова восхищали виртуозностью. Мощь бойцовской техники и ее быстрота поражали. Чтобы выдержать подобную нагрузку, его тело должно было сделано из стали! Пот струился с него градом. Набедренная повязка была мокрая, хоть выжимай. При каждом малейшем движении его мускулы играли. Валы мышц то набухали под кожей упругой плотной тканью, то, расслабляясь, вытягивались под ней. Солидная мышечная масса и бесподобный ее рельеф, под мокрой блестящей кожей делали из Старкова безупречного бодибилдера!