Заткнись и улыбнись! - стр. 36
Что ждет Эйдена, если дело дойдет до суда? Тюремный срок? Компенсация? Исправительные работы? Одно я знаю точно, если эта ситуация получит огласку, то продюсер фильма сразу же разорвет с ним контракт. Во время подписания бумаг нас сотню раз предупреждали – никаких скандалов. Будущая экранизация рассчитана на подростковую аудиторию, в глазах которой мы должны выглядеть положительными героями. Никаких съемок в рекламе алкоголя или табака, никаких откровенных фотосессий в глянцевых журналах, никаких скандальных историй и тем более драк.
Из горьких раздумий меня вытащил звонок в дверь.
– Как можно быть таким идиотом? – с порога заорал Фрэнк.
Он выглядел так, словно только что пробежал марафон: темные волосы, задетые сединой, были взъерошены, пунцовое лицо блестело от пота, а одна пола красной мятой рубашки небрежно торчала из брюк.
– Этот козел сам напросился! – вступилась я за Эйдена. – Он задавал мерзкие вопросы, и вообще…
– Хейли, у него профессия такая – задавать мерзкие вопросы! Вы что, дети ма́лые? Или впервые столкнулись с хамством стервятников?
Фрэнк не понимал нас. Это свидание было таким настоящим и искренним, что на какой-то момент мы с Эйденом просто забыли о том, что знамениты. Я уверена, что ему, как и мне, не хотелось так быстро возвращаться к лицемерной реальности, поэтому случилось то, что случилось. Эйден не был голливудским актером, когда ударил придурка, он был обычным парнем, который отстаивал свои личные границы.
– Рут вытащит его?
– Не знаю, – рявкнул он, доставая из холодильника бутылку воды. – Она уже в участке, но пока новостей нет. Ты хоть знаешь, кому врезал твой драгоценный Бакли? Скандально известному журналисту Чарли Вульфу, который на скамье обвинителей сидит чаще, чем дома на любимом диване. Он живет этим, понимаешь? Провокации – его конек. Не так давно он судился с одной известной моделью, которая влепила ему пощечину за какой-то там грубый вопрос, и выиграл. Модель приговорили к исправительным работам, от нее отвернулись все ведущие дома моды, и теперь она, вероятно, продает хот-доги где-нибудь у входа в метро.
Одна пощечина.
Почувствовал слабость в ногах, я опустилась на диван, закрывая лицо руками. Фрэнк сел рядом и крепко прижал меня к себе. Едва уловимый запах скотча защекотал мне нос.
– Ну-ну… Только не надо слез, детка. Я сейчас пойду разберусь с камерами, а ты пока позвони Зои, идет?
– В час ночи? – всхлипнула я, но рука уже тянулась к телефону.
– Я арендовал ей квартиру поблизости. Пятнадцать минут, и она будет здесь.
Фрэнк был точен, как Биг Бен. Ровно через четверть часа я угодила в хрупкие объятия Зои, которая нежно гладила меня по спине, пока я, глотая слезы, пересказывала события прошлого вечера.