Затерянная в падере - стр. 21
Его папа, главный технолог прииска «Скалистый» Алексей Константинович в это время сидел за столом и торопливо ел суп со свининой. У него настало время законного перерыва на обед. В запасе имелось около часа, достаточно для того, чтобы подкрепиться и спокойно дойти до управления прииска.
В горнице, в главной комнате на первом этаже, на самом видном месте, на стене, в чёрной рамке висел портрет его старшего сына Валерия. На сердце отца стояла безутешная печаль. Ему было жаль, что его сын покончил с собой из-за какой-то там замужней… смазливой бабы,. Обиделся парень, что та категорично отвергла его предложения вступить с ней в половую связь.
Напоследок, перед уходом из этой жизни, экзальтированный и эгоцентричный мальчик решил отправить на тот свет и Грицанова только потому, что он – законный муж парикмахерши Дианы.
Алексей Константинович встал со стула и подошел к фотографии рано и глупо ушедшего из жизни сына. Он взял со стола сигареты, вытащил одну, нашёл спички, закурил. На глаза его наплыли слёзы, и он, обращаясь к портрету, стал отчитывать непутёвого сына, пострела, который уже не числился на белом свете:
– Каким же ты оказался глупым, Валера! Ну, чего ты добился? Лежишь сейчас в сырой земле… смешон и жалок. Потерпел бы немного – и баба была бы наша с тобой. Куда б она делась? Я бы, Валера, закрыл глаза на то, что ты мой сын. Поделился бы с тобой.
Он клятвенно сейчас обещал покойному сыну, что, при первой же возможности, отомстит Грицановым за то, что мальчика Валеры больше нет на свете. Месть будет жестока, Абреков что-нибудь придумает… этакое. Конечно, Грицановы, не виноваты в том, что сын оказался… придурком и полный идиотом. Но Алексею Константиновичу плевать на это категорически.
Немного постояв перед портретом сына, Абреков подошёл к столу, погасил сигарету о дно пепельницы и сел на стул, принялся доедать суп.
В сенях грохнула дверь, и на пороге появился его младший сын Дима, весь в снегу, но счастливый. Когда школьник переступил порог дома, отец хотел уже было поинтересоваться, как там, в школе, у него дела, но увидел в правой руке Димы дохлую мышь, которую мальчик держал за хвост.
А что, хорошо! Здорово! Ранец за спиной, руки свободны и можно в дом принести ещё, к примеру, и мёртвую ворону. Встав из-за стола, Алексей Константинович, определённо и грубо сказал сыну:
– Уроки в школе давно закончились, а тебя где-то черти носят!
– Погулял немного, – ответил Дима. – Разве нельзя?
– У нас в роду, Дима, никогда не было людей, лишённых разума! Впрочем, вру. Один уже лежит в сырой земле. Ромео, язви его в душу… мать! На кой чёрт тебе дохлая мышь, Дима? Немедленно выброси эту дрянь на улицу, помой руки, с мылом, перекуси и садись за уроки! Я доем суп – и побегу в контору. Но я позвоню нашей мамке на работу.