Застрявший. Книга 3. Застрявший в Кишке - стр. 13

Эскулап скинул на пол заплечный мешок с инструментами и закатал рукава. Первым на приём попал Хруст, получивший в потасовке два глубоких ранения в живот. Броня у него откровенно дрянная, да ещё и не приспособленная толком под комплекцию роя с широкими плечами и экстремально узкой талией. Старик побурчал для порядка, после чего ловко залез внутрь боевого инсектоида чуть ли не по локоть. Покопавшись у него в странных потрохах, он вырезал оттуда какой-то склизкий комок, похожий на селезёнку, после чего зашил рану, щедро сдобрив её «антисептиком» из разбавленной Панацеи Древних. Хруст от таких манипуляций тихо потерял сознание, не издав ни малейшего стона. Настоящий боевой муравей.

– Дней десять полного покоя и обильное питание мясом, – выдал рекомендацию медик, закончив с вышиванием крестиком. – Следующий!

Сторк не обладал высокой Стойкостью, поэтому ему понадобился кляп из тряпичного жгута, хотя времени на кузнеца ушло гораздо меньше. В итоге кусок смолы сменила тугая повязка, пропитанная целебными веществами, а бледный и пропотевший кузнец улёгся рядом с Хрустом, выкашливая кровяные сгустки. Лиффия заботливо подложила ему под голову скрученное покрывало в качестве подушки. На его восстановление старичок отмерил примерно пять дней. До этого вставать пациент мог разве что в сортир, располагавшийся у соседской стены.

Жаль, что на ближайшее время оба выпали из обоймы, но, с другой стороны, могло быть и хуже. Уже через полторы-две недели они полностью поправятся. Для земной медицины это немыслимые сроки, но здесь подобное в порядке вещей. Осталось только уповать на то, что мы финансово потянем их реабилитацию.

Напоследок врач с явным неудовольствием склонился над бездыханной невольницей.

– Дилетанты… – вздохнул он, взяв в руки что-то вроде крупного скальпеля. – Ну-ка, подержите её!

Мы с Лиффией поспешили на помощь, прижав рослую девушку к полу собственным весом. Дождавшись фиксации, медик решительным движением сделал глубокий надрез на шее пациентки, отчего та попыталась выгнуться дугой. Но, к счастью, у неё не хватило сил сбросить нас с себя. Старичок сноровисто вставил в отверстие бамбуковую трубочку, и девушка тут же успокоилась, а я, к своему удивлению, услышал характерный шум всасывающегося воздуха. Трахеотомия, мать её!

– Ей сломали гортань, – проворчал эскулап, вытирая испачканные руки. – Должна к вечеру очухаться. Может, раньше. Главное, не давайте ей вынуть трубку. И вообще, не советую пока что её выпускать.

Он многозначительно кивнул на исхудалое плечо, где красовалось рабское клеймо в виде косого креста.