Застенчивый убийца - стр. 15

– Неужели никогда ничего не говорил?

– Нет, – подтвердил Юханссон. – Только что мне надо меньше волноваться. Но никогда никаких лекарств, ничего такого.

– Странный врач, если хочешь знать мое мнение.

– Ни в коем случае, – возразил Юханссон. – Мы сто лет охотимся вместе. Ходим на лося в местах, где я родился и вырос. Он родом из соседней деревни. Его отец был ветеринаром в Крамфорсе. Сам он изучал медицину в Умео. Обычно осматривает меня, когда мы видимся на сентябрьской охоте.

– Извини за назойливость, но он никогда ничего не говорил о твоем сердце?

– Не-ет, – ответил Юханссон, его уже начало реально утомлять ее нытье, которому, казалось, не будет конца. – При нашей последней встрече он даже восхищался моим хорошим здоровьем. Завидовал мне. Сказал, что я, наверное, счастливый человек.

– Восхищался? И в каком же плане?

«Ладно уж», – подумал Юханссон и решил закончить их совершенно бессмысленный разговор.

– По поводу моего члена и простаты, – объяснил он. – Как он сказал? Буквально, будь у него мой член и моя простата, он был бы счастливым человеком. Он уролог и наверняка знает, о чем говорит. Повидал на своем веку много километров мужских достоинств.

«Ну, довольна? Сама напросилась».

Доктор Стенхольм лишь разочарованно покачала головой. С кислым выражением лица.

– У тебя самой, кстати, есть какие-то вопросы? – спросил Юханссон с невинной миной.

– А если я спрошу о том, что очень меня заинтересовало? «О чем она? И все такая же хмурая», – подумал Юханссон.

– Относительно белки, – догадался он. – Если ты в состоянии слушать.

Его внезапно вспыхнувшая злость уже угасла.

Потом он рассказал ей обо всех белках, застреленных им в детстве. О том, как они двигают головой. О тех сотнях часов, которые он просидел, наблюдая за ними. И что она для обычного наблюдателя, не имеющего его опыта в данной области, никоим образом не напоминает белку.

– У меня, наверное, что-то вроде нервного тика.

Ульрика Стенхольм кивнула в подтверждение своих слов.

Сейчас ее настроение явно улучшилось. Она даже улыбнулась, но голову держала прямо.

– Вообще-то я хотела спросить о другом. Это касается не тебя лично, а твоей работы. Твоей прежней работы, – объяснила она. – Решила воспользоваться случаем, пока мы с тобой наедине. У меня есть один вопрос.

Юханссон кивнул.

– Ты в состоянии выслушать? Это долгая история.

– Я слушаю, – сказал Юханссон.

Так это началось для Ларса Мартина Юханссона. Поскольку для других участников событий все произошло гораздо раньше.

Долгая история. Длинная прелюдия. Масса вопросов, последовавших потом. Хотя предмет ее интереса оказался довольно простым. Помнит ли он убийство Жасмин Эрмеган? Ей было всего девять лет, когда ее изнасиловали и убили.