Застенчивость в квадрате - стр. 12
Кто-нибудь другой сказал бы это вслух, еще и похуже. Но, к сожалению, я – это я, покорный коврик в прихожей, которая, вероятно, вообще-то будет скучать по ней, так что я просто натянуто улыбаюсь и машу в ответ.
– Да. Скоро увидимся.
И вот я уже поворачиваюсь к ней спиной и выхожу. Последние обращенные к Джемме Петерсон слова храбростью не отличались, но на душе сделалось легко при мысли, что они последние. Теперь я снова улыбаюсь, и улыбаюсь по-настоящему. А по-настоящему улыбалась я… так давно, что уже и не помню.
Одна из примет об удаче звучит так: за черной полосой идет белая. Луч надежды, выглядывающий из-за туч. Подростковые годы я провела в сомнительных мотелях или на диванах, принадлежащих тому, с кем в то время встречалась моя мать, болтаясь за ней по всему Теннесси, лишь урывками попадая в школу.
Я всегда выбирала неправильных парней, которые мне изменяли, и вообще-то должна была нарастить твердую скорлупу из проблем с доверием, но сердце слишком трусливо и по-прежнему сразу же прыгает в руки любому, кто их распахнет. Я чистила туалеты, меня унижали, игнорировали и представляли как утешительный приз проигравшим, а потом раз за разом отпихивали в сторону. Моя лучшая подруга вовсе не подруга. Любовь всей моей жизни нереальна.
О мое сердце вытерли ноги, растоптали его в пыль. И вот сейчас, прямо с неба, на меня падает удача.
Я начинаю новую жизнь в «Падающих звездах».
Вершина мира – крохотная деревушка в графстве Блаунт, не получившая статуса города, с населением настолько мизерным, что там нет ни школы, ни почты. В детстве я думала, что «Вершина мира» – скорее местное прозвище, не может же деревушка действительно так называться, но потом нашла название в телефонном справочнике. Мне это показалось просто очаровательным.
Последний раз я смотрела на Вершину мира с пассажирского сиденья синей «Тойоты Камри» сквозь застилающие глаза слезы. Мне было десять, а мама пришла в такое бешенство, что не могла сконцентрироваться, и вела машину дергаными рывками, удаляясь от города на рекордной скорости и, будто вор, постоянно проверяя зеркало заднего вида – не висят ли родственники на хвосте. Часть меня тогда так и не оправилась от разочарования, что за нами никто не погнался.
Теперь я сижу за рулем той же самой машины, и в глазах выросшей, павшей ниже некуда Мэйбелл все кажется нереальным. Одновременно другим и тем же самым, словно картинку перевернули, и я смотрю на нее, стоя по другую сторону. Дорожный баул, три коробки и спортивная сумка, втиснутые в багажник и утрамбованные на заднем сиденье, – вот и все мое имущество. Работая за мизерную плату, много и не накопишь, особенно если бо́льшую часть жизни провести с кем-то, кто спокойно берет у тебя все, что захочет.