Заставь моё сердце согреться - стр. 28
– А гречка-то тебе чем не угодила?
– Обожрался в армии, с тех пор тошнит от одного вида.
Ага. Значит, служил.
– Список я, конечно, приняла к сведению, но не очень поняла, для чего он мне? Я тебе не собираюсь готовить на постоянке. Нанимай кухарку.
– Как это не собираешься? Если съедемся, придётся хоть изредка, но меня кормить. Потому что я сам с плитой дружу на уровне: вот в эту духовку теоретически можно засунуть голову, когда всё достанет.
Полная кружка слишком резко ставится на столешницу, оставляя коричневый развод на поверхности.
– У меня есть парень, помнишь?
Пока что. С ним, конечно, ещё предстоит разобраться, но всё же…
– Ты не даёшь об этом забыть.
– И? Предлагаешь замутить шведскую семью? – подтирая лужу, возвращаюсь к сковородке, где, судя по запаху, уже подкоптилась очередная порция оладьев. – Тут просто какое дело: для тебя полиаморные отношения, может, и не проблема, но ты учитывай тот факт, что не все придерживаются этой же религии.
– Ошибаешься. Я как раз-таки абсолютно полигамен. И собственник, я тебе это уже вроде говорил.
– Говорил. Но я никак не могу понять твоей самоуверенности. Неужели правда веришь, что я променяю проверенные годами отношения на первого попавшегося типа, спящего со всеми подряд?
– И которого ты знаешь всего несколько дней, – напоминают.
– И это тоже.
– А ещё чертовски обаятельного, – хитро добавляют.
– А вот это под вопросом.
– Нет. Это аксиома. Как и народные мудрости. Одну хочешь озвучу? Между первым и вторым – выбирай второго. Если бы первый был – то самое, второй бы не появился.
Отлично. Он теперь ещё и крылатыми цитатами из пабликов прикрывается. Да с каким апломбом.
– Слушай, – усаживаюсь напротив с кружкой чая. – Твоя решительность и настойчивость, несомненно, впечатляют, но ты же не станешь отрицать – о чувствах речи не идёт. Тогда что это, физиология? Спортивный интерес?
Меня что-то начинает подбешивать эта его непрошибаемая невозмутимость. Что ни скажешь – всё встречается с фееричным спокойствием.
– Не романтик ты, Ярик.
– Я реалист.
– А вот я романтик, – усмехаются, обмакивая в сметану олад… чёрт, а как в единственном числе просклонять? Оладью? – И Пушкин тоже был романтиком. Помнишь стихотворение, которое он посвятил Анне Керн? А сколько лет он её добивался, знаешь? Но это нисколько не помешало ему хвастаться друзьям о том, как он её завалил с божьей помощью.
– Такими подробностями не располагаю.
– Не читала его письмо Соболевскому?
– Нет.
– Почитай. А вообще, я веду к тому, что физическое влечение – это естественно. Не вижу ничего плохого в том, чтобы хотеть кого-то.