Заслон - стр. 15
– Ох-ох-хо… – вздохнула тихо и прерывисто Настасья, – что же это будет-то, Мефодьюшка? Ведь извергу такую власть дали! Изведёт он народ, беспременно изведёт…
– Ты, Настасья, ране времени-то не причитай. Он хоть и поставлен над нами, да сидит невысоко. И на него управа найдется, ежели что…
Мефодий пытался успокоить жену, а у самого на сердце было тревожно. Мефодий невольно посмотрел по сторонам. Вокруг себя он увидел хмурые, обеспокоенные лица одних, плохо скрываемый страх на лицах других. Люди хранили угрюмое молчание, пока переводчик не закончил. Он деловито сложил бумагу и, сказав что-то стоявшему рядом обер-лейтенанту, объявил, что сейчас перед ними выступит господин Семёнов.
Семенов качнулся вперед. Двадцать лет он ждал этого часа. В нём все эти годы жила какая-то неистребимая надежда. Поначалу он думал – не устоит, не вытянет советская власть, не даст корней. Он всеми силами помогал тем, кто стремился подрезать эти корни, свалить Советы. Но потом понял, что сделать ничего нельзя. Семенов замкнулся, затаив лютую злобу и ненависть, − жгучую и неизбывную. По ночам она прорывалась изнутри тягучим и тоскливым воем, каким воет попавший в охотничий капкан, матерый волк. Он и стал, в сущности, волком, не находя себе места нигде. Кружил по Украине, Прибалтике, Белоруссии и Брянщине, да только тянуло его назад и ничего он с собой не мог поделать. Многие годы рыскал он вокруг родных мест, как волк вокруг логова, пока не грянул великий гром войны. Понял Семёнов, что дождался своего часа и поспешил домой.
А сейчас, глядя на тех, кого так ненавидел, не смог сдержать охватившую его дрожь. Она предательски выдала его, как только он произнёс:
– Ну вот и свиделись…
Семёнов закашлял, брызгая слюной. Стоявший рядом с ним оберст брезгливо отодвинулся. Глаза Семенову словно застлало красным маревом. Ему стоило больших усилий чтобы взять себя снова в руки. Казалось, он не выдержит и сбежит со ступеней. Вломясь в эту толпу, будет голыми руками рвать и душить их, пока хватит сил…
Семёнов чувствовал враждебную настороженность людей. Он понимал, что устрашением мало чего добьётся. Нужно было найти к ним подход, разобщить их и затем растрясти их порознь, как растрясывают пук соломы на ветру,
– Ну вот и свиделись, – уже спокойнее, взяв себя в руки, повторил он. – Что ж, гость я для вас нежданный, это верно… Но кто ж из нас знает, как жизнь повернёт в следующий момент. Для меня она показала сейчас свою лучшую сторону. Я не хочу скрывать, что рад вернуться в родные места… Скажу, как на духу, что хотел бы закончить свои дни здесь мирно и спокойно. Земляки! Призываю вас оказывать всемерную помощь нашим освободителям, − великой германской армии! Скажем ей за это наше хлебосольное русское спасибо!