Зарубки памяти на скрижалях истории. Алгоритмы и ребусы русофобии Запада - стр. 52

Я продолжил учебу и даже не догадывался, что нахожусь под незримым оком какого-то тайного осведомителя среди моих сокурсников. Зимнюю экзаменационную сессию, несмотря на повышенное внимание экзаменаторов к моей персоне «вора» и «хулигана», я с блеском сдал на хорошие и отличные оценки. Но, видимо, от судьбы не уйдешь. Не было мне на роду написано стать химиком-технологом. В феврале 1962 года на занятиях по физкультуре мы должны были пробежать 10 километров на лыжах с выставлением оценок. Ещё со школы я имел второй разряд по лыжам и не сомневался, что получу пятерку. Так бы и случилось, но или я запутался, опередив всех своих сокурсников, или какая-то непреодолимая сила подсознания вмешалась в мою судьбу, но я срезал часть дистанции примерно один километр трассы.

Когда до меня окончательно дошло, что я натворил, было поздно что-то менять. Я замедлил гонку, буквально полз по трассе со скоростью ниже пешехода, ожидая, когда меня догонят мои сокурсники. Пропустив 5–6 сокурсников вперед, я финишировал вслед за ними, надеясь, что никто не доложит преподавателю физкультуры о моем проступке. Надежды были напрасны. Возвращаясь с трассы в техникум, неизвестный до сих пор для меня осведомитель шепнул на ухо преподавателю о моем проступке. Когда мы сдали лыжное снаряжение и заменили спортивную одежду на повседневную, преподаватель физкультуры объявил, что результат прохождения десятикилометровой дистанции для студента Мальцева ликвидируется, а ему выставляется неудовлетворительная оценка по физкультуре за умышленный обман и срезание дистанции. Я выразил готовность пересдать экзамен и пробежать эту лыжную дистанцию с любой очередной студенческой группой. Все мои пожелания были сходу отвергнуты. Преподаватель был неумолим. До меня ещё не доходило, что все наши преподаватели получили негласный приказ директора школы, чтобы найти предлог для моего отчисления.

Уже через несколько часов меня вызвали к директору техникума, который объявил приказ о моем отчислении с правом восстановления через год на второй курс, в январе 1963 года, при условии моей работы на пороховом заводе (п/я 33) города Котовска и получении положительной характеристики с места работы. При этом директор категорически приказал мне прибыть за получением документов об отчислении вместе с родителями. Он также сообщил, что на пороховой завод уже дано уведомление о принятии меня на работу. Попросил не терять времени и побыстрее привести родителей для передачи мне документов (аттестата зрелости и ведомости с экзаменационными оценками за три сессии) в их присутствии. Дальнейшее посещение занятий мне было запрещено. Вышел от директора я ошеломленным, слабо соображая, что произошло. Переживал я не за себя, а за родителей. Для них это отчисление станет громом среди ясного неба и приведет их в шоковое состояние беды и горя.