Запри все двери - стр. 14
Потом вернуться в колледж, оплачивая учебу самостоятельно за счет пособия, двух работ и образовательного кредита, который ты закончишь выплачивать только в сорок лет.
Закончить колледж, получить диплом по литературе и приступить к поискам работы. Узнать, что ты либо недостаточно, либо чересчур квалифицирована для любой подходящей вакансии.
Люди не любят задумываться о подобной жизни. У них все в порядке, и они не могут поверить, что ты не в состоянии разобраться со своими трудностями. А ты остаешься наедине со своим унижением. Со своим страхом. И тревогой.
Боже, эта постоянная тревога.
Она не отступает ни на минуту. Словно вибрация, которая пронизывает каждую твою мысль. В минуты отчаяния я задумываюсь, могу ли я пасть еще ниже и что я стану делать, если это случится. Постараюсь ли я выкарабкаться, как считает Хлоя? Или добровольно шагну во тьму, как сделал мой отец?
До сегодняшнего дня я не видела ни малейшего просвета. Но теперь тревога ненадолго отступила.
– Я должна сделать это, – говорю я Хлое. – Хоть и признаю, что это очень необычно.
– Слишком хорошо, чтобы быть правдой, – добавляет она.
– Иногда с хорошими людьми случаются хорошие вещи в минуту нужды.
Хлоя пододвигается ближе и сжимает меня в объятьях – она регулярно делает так с тех самых пор, как мы заселились в одну комнату общежития на первом курсе.
– Я бы не стала так беспокоиться, если бы это был не Бартоломью.
– Чем тебе не нравится Бартоломью?
– Да взять хотя бы этих горгулий. Разве они не жуткие?
Вовсе нет. Мне весьма приглянулась та, что стоит за окном спальни. Словно готический страж, охраняющий мой покой.
– Я слышала… – Хлоя выдерживает зловещую паузу, – всякое.
– Что значит «всякое»?
– Мои бабушка с дедушкой жили в Верхнем Вест-Сайде. Дедушка отказывался даже ходить по той стороне улицы, где стоит Бартоломью. Говорил, это здание проклято.
Я беру коробку с лапшой.
– Думаю, дело тут в твоем дедушке, а не в здании.
– Он действительно в это верил, – говорит Хлоя. – Он рассказал мне, что архитектор, который спроектировал Бартоломью, совершил самоубийство. Спрыгнул оттуда, прямо с крыши.
– Я не собираюсь отказываться только из-за суеверий твоего дедушки.
– Просто будь осторожней. Если что, сразу же возвращайся сюда. Диван останется свободным.
– Спасибо за предложение, – говорю я. – Честно. Может, через три месяца я и правда вернусь. Но, даже если он и вправду проклят, Бартоломью – это мой шанс.
Мало кому выпадает возможность начать жизнь заново. Моему отцу так не посчастливилось. Матери – и подавно.
Но мне повезло.