Запретный трофей - стр. 55
От воспоминаний о том вечере у меня тут же начинают гореть щеки и пламя с них мгновенно устремляется вниз. Секса у нас с того раза так и не было, видимо, поэтому мой организм выдает такую реакцию. Низ живота уже не просто горит, он пылает, а языки пламени приятно щекочут бедра. Я бросаю взгляд туда, где еще недавно был Ник, но там теперь сидит Миша и какой-то незнакомый молодой человек. Моего парня и след простыл. Облизываю пересохшие губы и уточняю у Миланы:
— Ты не видела Ника?
— Он, кажется, наверх ушел. Пойдем поищем.
— Спасибо, — благодарно киваю и пользуясь тем, что на мне свободное платье, с силой сжимаю бедра. Адское напряжение внизу живота никак не спешит отпускать и я готова буквально бежать на поиски Никиты. При мысли о том, что мне снова удастся “отвлечь его от работы” по телу пробегает дрожь и я уже не могу думать ни о чем другом.
Поднимаясь по ступенькам, мысленно ощущаю руки своего парня на бедрах, чувствую его дыхание на шее и, кажется, даже в трусиках становится влажно. Нда… недолго я продержалась в сухом белье.
От этой мысли я даже глупо хихикаю и тут же удостаиваюсь веселого взгляда Милы.
Все-таки, хорошо, что она взялась меня проводить, ноги кажутся настолько ватными, а перед глазами плывет, что без нее я бы вряд ли преодолела эти ступени. Неужели это на меня так недельное воздержание действует? Или все-таки вино? Раньше у нас с Никитой случались перерывы и подольше, но никогда мне не хотелось начать раздеваться еще до того как его увижу. Уверена, если бы не присутствие Миланы, я бы сейчас так и поступила. Стянула бы с себя это ужасное платье, которое лишь раздражает пылающую кожу и заявилась к Нику в одном нижнем белье. Что-то мне подсказывает, что он был бы совсем не против. Заодно бы продемонстрировала ему, что сейчас на мне нет ничьих чужих маек.
В этот момент я некстати вспоминаю как выглядела в майке Вадима, а затем и как она ночью сползла с моей груди. Соски снова начинают болезненно ныть, будто я опять трусь ими о горячий мужской торс. Память все так же некстати в довесок к воспоминаниям о майке подсовывает и довольно красочную картинку того самого торса. Я даже слегка трясу головой, чтобы избавиться от наваждения, вот только когда Милана открывает передо мной дверь и аккуратно подталкивает внутрь, я понимаю, что мотание головы никак не помогло. Картинка перед моими глазами не только не пропала, но и стала гораздо реалистичнее.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает “картинка”.
— Я думала о тебе, — честно отвечаю.
— И что? — интересуется он, скептически задирая брови вверх.