Запретный район - стр. 46
Не было смысла и торопиться лезть дальше по тоннелю и стрелять в пулеметчиков из пистолета: плотная огневая завеса из энергетических пулеметов разнесет меня на половинки, четвертушки и осьмушки еще до того, как я до них доберусь. Впереди, ярдах в пяти от меня, труба немного изгибалась, и это, видимо, было для меня единственной потенциальной надеждой. Если я стану ждать и они в конце концов сами полезут в трубу и доберутся до меня, тогда у меня будет маленький, минимальный, бесконечно малый, но все же шанс, что мне удастся первым достать хоть одного из них или, может, даже больше. Мое положение будет, конечно же, по-прежнему жутко скверным, но, по крайней мере, я еще не превращусь в труп. Вскоре после этого, возможно, все же превращусь в него, но когда у вас имеется в распоряжении всего несколько минут, каждая из них представляется ужасно драгоценной, так что стоит побороться даже за каждую пару секунд. Я пролез вперед, замер и стал ждать, держа пистолет наготове.
Повинуясь внезапному импульсу, я нащупал в кармане куртки свой видифон и набрал номер собственной квартиры. Велел холодильнику обеспечить, чтобы Спэнгл вовремя получал кормежку, и предупредить магазин, когда у него будет кончаться кошачий корм. Полагаю, он учуял, что я по уши увяз в заботах и неприятностях, потому что отказался от обычной болтовни и пожелал мне удачи. Впереди в трубе не было слышно ни звука, так что я быстренько набрал номер офиса Зенды, и на экране появилось личико Ройн.
– Ох, привет, Старк! Эй, да ты в каком-то туннеле сидишь!
– Ага. Зенда на месте?
– Господи, да нету ее, Старк! У нее в следующие семьдесят два часа сплошные встречи и совещания подряд. Что-нибудь ей передать?
Я секунду думал. Но ничего не придумал, ничего особо существенного.
– Просто скажи, что я звонил. Нет, скажи вот что: скажи, что я помню водопад.
– Непременно передам. Что ты помнишь водопад. Так и передам.
– Спасибо, Ройн.
Я услышал впереди какой-то звук, дал отбой и прижался к стене изо всех сил. Любой выстрел может оказаться критическим, решающим, так что я весь сжался, напряг руку и сам напрягся, насколько было возможно, ожидая – я отлично это понимал – неминуемой смерти.
После всего, что я проделал, всего, что я видел, длинного пути, который я преодолел, мне теперь предстояло умереть от пуль в древней канализационной трубе при выполнении не слишком важной работы. И тут я обнаружил, что мне вовсе не все равно, что меня это здорово беспокоит. И это было странно. Всего несколько лет назад мне было бы наплевать. Что-то во мне изменилось, и совсем недавно. Что-то произошло в моем организме, что-то сдвинулось и расслабилось. И теперь я чувствую себя гораздо хуже, но беспокоюсь гораздо больше. Что-то со мной происходит, а я и не знаю, что именно. И теперь, судя по всему, никогда не узнаю.