Запретная страсть - стр. 4

— У тебя сестра не пристроена, может свести их?

— Шутишь? – иронично выгибаю бровь. – Моя сестра слишком молода для твоего запылившегося братца.

— Но Назар женился на девушке младше себя, вполне счастлив, - пристально смотрит мне в глаза. Я не проявляю никаких эмоций. Личная жизнь моего второго брата – это его дело. Лезть в его отношения с Мирой сейчас мне даже не приходит в голову. Они счастливы заграницей. Можно сказать, что заслужили свое счастье.

— Мне кажется, что наши семьи и так породнились теснее некуда. Зачем еще создавать союз между Каримовыми и Шакировыми, - отвлекаюсь на еду. Лейла без интереса ковыряется в своей тарелке. Что-то ее тревожит. Нужно проявить внимание.

— Что-то случилось? – откладываю вилку, слыша тяжелый вздох жены. Это плохо. Она не будет просто так показательно вздыхать, устраивать драматичную сцену.

— Перед выходом я столкнулась с твоим отцом, - осторожно поднимает глаза. Я вновь держу эмоции при себе.

Отец за последнее время сильно сдал в плане здоровья. Нервы Назар ему потрепал знатно со своим разводом, последующей скромной женитьбой без родственников. Поэтому после того, как отца выписали из больницы, где пробыл довольно долгое время, он стал жить с нами. Родительский дом, в котором много чего в свое время произошло, выставили на продажу, успешно сбыли за нужную нам сумму.

Как пожилой человек имел капризы, бубнил по поводу и без повода. Будь он таким всегда, можно было терпеть, но привыкший всю жизнь указывать всем, тиранить домашних, Даян Булатович мог цепляться не только к домашнему персоналу, но к Лейле. Главная причина его недовольства моей женой, несмотря на то, что именно он мне ее подобрал и всячески содействовал сближению, была в отсутствии наследника. Наследница, девочка, его не устраивала. Поэтому я догадываюсь, что перед выходом Лейла вновь выслушивала от моего отца.

— Лейла, - протягиваю руку, сжимаю ее ладонь. Ободряюще улыбаюсь. Ее лицо моментально расслабятся. – Я на твоей стороне. Я поговорю с ним.

— Если бы… - знаю, о чем она будет говорить, поэтому стискиваю сильнее ладонь, качая головой. Лейла опускает глаза.

— Давай не будем ворошить прошлое. Мы сделали все возможное и невозможное, просто так бывает. У нас есть чудесная дочка, и если кого-то это не устраивает, то это проблема этого человека, а не наша. Поняла? – в моем тоне слышатся повелительные нотки, заставляющие Лейлу понять на меня глаза. – Поняла? – повторяю вопрос.

— Поняла, - слабая улыбка появляется на накрашенных губах.

— Вот и славно, теперь кушай.

Есть она единственная темы, которую я предпочитаю любыми способами избегать и не обсуждать. Она теребит душу, заставляет чувствовать невыносимую боль, которую потом невозможно унять, заглушить. Это мое личное табу.