Запретная сеть - стр. 38

Отдышавшись, я отпустил её, достал из кармана мобильный телефон, включил камеру и направил к месту соединения наших тел. Вытащил член и нажал затвор, когда из заднего прохода начал вытекать белёсый сгусток. Я показал Катерине получившуюся фотографию.

— Нравится? — спросил я.

Она глянула и тут же отвернулась.

Я стёр фотографию из памяти устройства, привёл в порядок свою одежду, поднял со стола распластанную девушку и обнял. Немые слёзы катились по её щекам. Она растеклась в моих объятьях, обессиленная, хрупкая, смятённая.

— Пойдём в ванную.

Я подхватил её на руки и понёс прочь из своего кабинета.

12. Глава 10.

Любовь мужчины и женщины всегда находится где-то на стыке жертвенности, героизма и прощения. Мы жертвуем свои души, жизни, тела и время. Мы героически отказываемся от каких-то возможностей. Мы прощаем друг другу несовершенство, идём на уступки, ищем компромиссы. Если бы любовь была сплошной благодатью, она бы заканчивалась ровно в ту секунду, когда появлялись бы препятствия. Однако именно препятствия в итоге отсеивают бракованные чувства и высекают из гранита жизни памятники настоящей любви.

У Кацуми не было памятника, не было даже точного места захоронения. Она растворилась в ничто, как того требовали её культурные догмы. Но я бы и не стал ходить к ней на кладбище, чтобы почтить память, потому что моя собственная память и стала памятником Кацуми, памятником нашей любви.

А теперь я пытался покрыть его непроницаемой тканью, обнести стенами невидимого мавзолея, чтобы оставить хоть немного свободного пространства для новых воспоминаний и новых чувств. И были они таковы, будто меня прошило свирепой пулемётной очередью, но по какой-то причине я остался жить, просто весь насквозь изрешечённый.

Покуда я нёс Катерину, растёкшуюся на моих руках, в тех сквозных дырах гулял ветер. Я слышал его свист, хрип, плач. Эти звуки были моими единственными мыслями в тот момент.

Поставив девушку на ноги у стены, я развязал ей руки и отошёл, чтобы подготовить горячую ванну. Вдруг я услышал звук падения, оглянулся. Катя сидела на полу, сгорбившись над унитазом. Её содрогало от спазмов. Я присел рядом, поправил ей волосы, затем помог снова встать, осторожно снял с неё остатки одежды и уложил в воду, которая успела набраться уже наполовину. После этого я полностью разделся сам, шагнул в ванну, устроился за спиной Кати, положив её себе на грудь. Так, почти неподвижно мы просидели несколько минут, пока водяной уровень не поднялся до максимума. Тогда я выключил воду и аккуратно умыл Катино лицо.