Запретная сеть - стр. 28

— Юрий Александрович!

Я не любил её. Нет, я её не любил. Я, может, отчасти даже ненавидел её за привлекательность, за ум, за ту потрясающую отдачу, которую она подарила мне сегодня, за то настоящее, совершенно физическое, совершенно реальное желание, которое она пробудила во мне, которое и я в свою очередь пробудил в ней. А ещё больше ненавидел её за то, что она — не Мия, и не моя жена. Она — студентка, которая обожает мой предмет, преклоняется передо мной, во многом разделяет мои увлечения и устремления.

И самое страшное — она, живая, из плоти и крови, с пронзительным умоляющим взглядом, стоит сейчас передо мной, готовая мне отдаться в то время, когда я больше всего на свете хочу её взять, но не могу.

— Катя, — я остановил приближение на расстоянии своих вытянутых рук, которыми удерживал её за плечи, не давая подойти вплотную, — я приказываю тебе раз и навсегда забыть о случившемся сегодня.

— Вы не можете мне приказать, — вполголоса произнесла она. — Я не ваша собственность.

— Хорошо. Тогда я просто прошу.

— А я вам отказываю.

— Почему?

— По той же причине, что и вы всегда отказываете мне.

— Это не одно и то же. Я старше, и я — мужчина, кроме того, я — твой учитель.

— Вот и продолжайте меня учить. Исполняйте свои обязанности. Я хочу научиться тому, что вы умеете и знаете. Тому, в чём вы мастер.

— Тебе это необходимо для дипломной работы?

— Считайте, что так.

— А как на самом деле?

Катя потянулась ладонью к моему лицу, я перехватил запястье. Последовало ещё одно движение другой рукой, и её ждала та же участь. Мы стояли так друг напротив друга, застыв посреди улицы. Я боролся с Катей, но самая жестокая борьба происходила внутри меня. Противостояние с самим собой не может быть выиграно или проиграно, это всегда просто выбор.

Я притянул Катины ладони к своим губам и поцеловал. Хватка моя ослабла, но уже через секунду я в каком-то гипнотическом порыве впился пальцами в девичью шею и рывком приблизил к себе её лицо. С жадностью, с болью, с ненавистью я целовал её, чувствуя, как нас обоих затягивает в запретную сеть наших общих желаний.

10. Глава 9. (Ч.1)

До встречи с Кацуми я уже успел познать вкус женщины. Однако вкус этот оказался горьким и удушливым. Меня, как многих мальчишек моего возраста, затянуло в глухое болото так называемой первой любви. Хотя была ли то любовь?

Если подбирать какой-то ближайший синоним этому определению, то я бы сказал, что наиболее точным синонимом моего понимания любви является слово «верность». Не имеет значения, относится верность к мужчине или к женщине. Хотя хуже мужской неверности может быть только неверность женщины. А хуже женской неверности вообще ничего нет.