Запретная любовь (сборник) - стр. 24
– Выключи красный свет в глазах – мужики шарахаются. У тебя же на лбу написано – хочу в загс, и только туда.
У Светланы был женатый любовник – он встречал ее на машине после работы. Поговаривали, что работает Светлана у дома еще и потому, что до квартиры – минут пять, не больше. Торопятся, чтобы быстрее «обтяпать свои дела», – у мужика жена строгая, и являться с работы ему велено минута в минуту. Иначе – скандал. Еще говорили, что видели, как через полчаса он выскакивает из ее подъезда и, глядя на часы, газует со страшной силой и рвет со двора.
Правда это или выдумки – кто уж там знает. Замужние женщины чувствовали себя увереннее и с явным превосходством.
Только Нюта была не с ними – никакой уверенности и никакого превосходства. Она хорошо знала цену своей семейной жизни.
И на душе было снова неладно… Словом, неудачница, что говорить. Жить без любви – аморально. Эти слова она не забыла.
Зато у дочки был отец. Какой-никакой, а отец.
Вот этим она и оправдывала себя и свой странный, поспешный, дурацкий и несчастливый брак.
А по поводу того, что тысячи женщин ей бы могли позавидовать… Зина, наверное, права. Так, слушая краем уха своих сотрудниц, она понимала – проблемы у всех. У кого-то – больше, у кого-то меньше. У немолодой и очень славной Нины Петровны муж – человек прекрасный, но очень больной. И Нина Петровна мотается по больницам – после работы, в любую погоду. Чтобы принести мужу свежего супчика, который она варит рано утром и держит в холодильнике на работе. На резонный вопрос: «А если хотя бы ну через день?» – твердо отвечает: «Нет! Язва, ничего больничного есть не может. И так человек страдает, а мне, здоровой кобыле, что, трудно?»
Ну, насчет «здоровой» – большие сомнения. Нина Петровна без конца бегала в медпункт мерить давление, терла виски и пила таблетки. Но уверяла, что всю жизнь была счастлива, хотя муж болел с молодости и поэтому детишек не завели. И ни одной жалобы! Ни одной. Просто однажды сказала – каждый несет свой крест. Кому что суждено.
Другая сотрудница, из замужних, смешливая Тоня, мужа своего обожала, и это читалось в ее глазах. Просто светилась от счастья, когда тот звонил на работу. Двое девчонок, отдельная квартира, старенький «москвичонок». Летом на море, в Ялту. Только иногда Тонечка приходила заплаканная. Не шутила и «на кофе» в столовую с «девочками» не бегала. А потом кто-то шепнул – Димулька ее запойный. Так – мужик золотой. Рукастый, сметливый. Запивает раз в полгода, и тогда – кранты. Пьет до синевы, до остановки сердца. С трудом откачивают. Отлежится – и снова золото. Говорят, что болезнь. Наследственная. У Димульки все пили: дед, прадед, отец.