Запретная любовь. Новелла - стр. 14
– Извините, что мы встречаемся здесь, так как переговоры наши носят деловой характер и не для посторонних ушей сотрудников.
– Надо было проверить наличие прослушивающих устройств. – Не то, шутя, не то всерьез, с серьезным выражением лица заметил Иван Николаевич, при этом опустил глаза, глядя на белую пластмассу стола. На его замечание Женя что-то хотел, ответит, но его перебил Амин.
– Вот вы мне скажите, – начал говорить он, – а, где наш интерес? Я знаю, что по Рапапорту, мой покупатель не будет покупать, а возьмет на двадцать пять – тридцать процентов дешевле. Если не на целых сорок пять.
– Если на тридцать процентов дешевле, то мы ничего не получим. – Парировал Иван Николаевич. – А если на двадцать пять, ниже, то мы будем иметь пять процентов.
– Ну, это вы с ним будете торговаться, и до чего доторгуетесь, то мы и будем иметь, поэтому я хотел бы знать, на что нам рассчитывать?
– Я устал вам объяснять…
И так в таком духе велись переговоры, целых два часа шла интенсивная торговля. В конце концов, Амин взял ведомость цен и характеристики бриллиантов и сказал, что отправит покупателю, и завтра уже будет ответ. На том и решили. После согласия покупателя, по факсу пришлет отметки отобранных бриллиантов, а затем приедет для фактического отбора товара. Затем оплатит дорогу курьеру, и курьер доставит бриллианты в Дубай в Арабские Эмираты. Там произойдет оплата товара. А когда будут оплачены наши дивиденды? После отбора бриллиантов сразу нам выплачиваются, надо ставить так вопрос перед покупателем. На этом и распрощались с Амином и Женей.
– Я еду в сторону Троещины, это в сторону Белой Церкви.
– Понятно, Иван Николаевич, – ответил я, – доберусь своим ходом. Мы вышли за ворота Выставки. Я униженно спросил: – Не могли бы вы стрельнуть мне пятьдесят гривен?
Иван Николаевич, не поворачиваясь ко мне, коротко ответил.
– Нет!
– Когда вам можно звонить? – не подавая вида своего досадного состояния, спросил я.
– В любое время на мобильный номер.
Я пожал ему руку и пошел в сторону остановки троллейбуса. Это была конечная остановка троллейбуса №11. Я вошел в открытые двери. В кармане брюк обнаружил использованный проездной талон на трамвай. Тщательно на талоне, разгладив ногтями, проколы от трамвайного компостера, всунул этот талон в компостер троллейбуса и закомпостировал. Дырок оказалось достаточно, чтобы забить старые проколы. И я поехал с непередаваемым чувством досадной горечи на безденежное положение, на досаду предстоящей встречи с женой. Ведь она ждет обещанных денег. Я же надеялся, что займу и принесу эти пятьдесят гривен, но сельская закалка и тупость не дать, повергли меня в горечь бытия и униженного нищенского существования….