Запретная любовь - стр. 17
В них она расставит вещи, которые ей всегда нравились и которые она не могла себе купить. Она вспоминала все те статуэтки, вазы, картины, керамику, тысячу всевозможных красивых вещей, она расставит их по комнатам, завесит ими стены, украсит дом множеством предметов, которыми будет без устали любоваться. Вот что значит выйти замуж за Аднан-бея – возможность все это сделать. Она клялась: никто – ни мать, ни сестра, никто в мире не сможет помешать ей осуществить свои мечты.
В дверь постучали. Голос Катины возвестил:
– Стол накрыт!
Бихтер открыла дверь, и первое, что она увидела, – сияющая улыбка на юном, радостном лице Катины.
– Почему ты улыбаешься? – спросила она.
– Ох, неужели я не понимаю? Если бы вы только знали, как я рада, госпожа! – Сверкая сияющими черными глазенками, Катина с надеждой посмотрела на Бихтер:
– Вы же возьмете меня с собой, правда?
Бихтер не ответила, из уст молодой девушки прозвучало подтверждение тому, что это событие повод для радости, и это добавило ей решимости. Эти наивные слова были надежным свидетельством того, как будет воспринят этот брак в обществе.
За столом Фирдевс-ханым говорила о чем угодно, но только не о предложении Аднан-бея, она хотела вовлечь в разговор о всякой всячине Бихтер, словно бы хотела наладить с ней мир, который предотвратит грядущую ссору. Она обсуждала наряды, которые они видели в Календере, серых лошадей, запряженных в экипаж, ехавший в сторону Йеникей, смеялась над господином, у которого из кармана пиджака высовывался красный шелковый платок и который свистел и, размахивая тростью, отбивал такт, когда играла музыка. Бихтер хмурилась и не отрывала глаз от тарелки, она понимала, с какой целью болтает мать. Она почувствовала, что предстоящая схватка с матерью впервые будет столь серьезной и жесткой.
Вдруг она подняла глаза и поймала взгляд зятя.
Бихтер не смогла сблизиться с этим человеком, им так и не удалось преодолеть натянутость в отношениях, которая мешала им стать братом и сестрой. Временами он вызывал у нее непроизвольный животный страх, в этой антипатии было нечто похожее на физическое отвращение. Иногда, когда она встречалась с ним глазами, она не выдерживала и чувствовала необходимость отвести взор, в то время как обычно умела взглядом поставить на место назойливых незнакомцев, глазеющих на нее на улице.
Этим вечером, когда их глаза встретились, Бихтер не отвернулась, она посмотрела на зятя настойчиво, проверяя его готовность сотрудничать. В его глазах она увидела согласие и безусловное повиновение: так, лишь обменявшись взглядами, они заключили договор.