Запретам вопреки - стр. 18
– Диане в любом случае пора замуж. Если Ахмедов надумает уйти, я быстро найду ему замену.
От последней фразы по спине побежал холодок. Мое замужество – дело решенное, отец торгует мной, как колбасой на базаре. И неизвестно еще, кем он надумает заменить Ахмедова. Отрываюсь от приоткрытой двери и тихо поднимаюсь в свою комнату. В голове калейдоскопом проскакивают воспоминания обо всех деловых партнерах отца, из числа которых он мог бы выбрать мне нового мужа. И каждый из тех, кого я вспомнила, хуже предыдущего. И уж точно, хуже Ахмедова во сто раз. С Димой хотя бы можно договориться. А вот как будет с другими?
Глава 5
Дима.
Когда за Дианой захлопнулась дверь, я могу свободно выдохнуть. Никому не нужно знать, что творится у меня в душе сейчас. Тем более, ей.
Хотя, правда в том, что Диана подходит на роль жены, как никто другой. Она удобная. А капитал ее отца – более, чем веский аргумент в пользу свадьбы. Так нужно. И так хотели родители. Вот только они не знали, что в тот момент, когда мне придется платить по их счету, все изменится.
Теперь родителей нет в живых. Но их обещание, данное Дудаеву, все еще в силе. Но разве это обещание важнее моего личного счастья?
Возвращаюсь в кабинет, наливаю в стакан виски и устало опускаюсь в кресло. В камине аккуратной пачкой сложены дрова. Надо бы разжечь их. Или позвать кого-то? Нет, пусть лучше так. В тишине и покое побуду.
Было время, когда я обожал вот такие тусовки, как сегодня. Но потом что-то изменилось. Куда важнее стало то, кто именно меня окружает, а не вот это все. Одна хрупкая девушка все изменила. Совершенно неожиданно она ворвалась в мою жизнь, и все перевернулось.
Взгляд медленно скользит по великолепной лепнине на стенах, переходящей в орнамент на потолке. Стилизацию комнат до мельчайших деталей продумала моя мать, и теперь целый штат людей работает над поддержанием великолепия фамильного дома Ахмедовых. Для кого-то это роскошь, а я с детства привык так жить. И, даже не раздумывая, что могу повредить вещицу, закидываю ноги на антикварный журнальный столик.
Когда-то престиж имел значение, но сейчас, в эту минуту, от всего этого стало тошно. Роскошные стены, кажется, давят на голову, а огромная люстра выглядит слишком внушительной для этой комнаты. Привычная роскошь теперь кажется непосильной ношей. Обязательства, которые идут в комплекте с высоким положением, кажутся непосильными.
«Обязательства превыше всего», – говорил мне когда-то отец. И я всегда согласно кивал.
В детстве у меня не было сомнений, что все, сделанное отцом, заслуживает уважения. А теперь я уже не уверен ни в чем. Ведь тогда мне и в голову не приходило, что ради выполнения данного отцом обещания, я должен буду жертвовать своим счастьем. А ведь я совсем не привык чем-либо жертвовать.