Запрет - стр. 17

– Да она не мелочится, а работает сразу по-крупному, – едко вставляет Снежинский, прямо глядя мне в глаза, – сумма, на которую эта мошенница хотела меня кинуть, – около шестисот тысяч рублей.

«Точно! – проносится у меня в голове. – Он же не купил часы!»

– Вы это изделие у нас еще не приобрели, – не сдержавшись, радостно выкрикиваю, а сама смотрю на него в упор. Да, вот мое спасение! – И по факту вас никто не обманул. Проверили вас на внимательность. Все действительные ценники лежат внизу, за прилавком. А вот и  стеллаж со скидками! Там указаны цены ниже, чем в приказе. Но не думаю, что с вашей скупостью вы бы стали проверять их реальную стоимость, – добиваю его последними словами.

Похоже, мне удалось не только найти спасительную соломинку, что вытащит меня из вязкого болота, в котором хотел меня потопить Снежинский, но и задеть его.

Он не ожидал! Он изумлен! И на долю секунды, совсем на микро-микро миг, мне показалось, что в его взгляде промелькнуло восхищение моей находчивостью, но оно быстро сменилось на уже привычные для меня холод и суровость

– Так что, было правонарушение или не было? – спрашивают полицейские, попеременно глядя то на меня, то на Кая Викторовича.

Мы с ним одновременно уверенно заявляем:

– Да, – это он.

– Нет, – я.

– Наталья, – вдруг строго произносит Кай, и по его команде активизируется его секретарь, которая до этого времени молча стояла в стороне.

Она подходит к представителям закона и просит выйти с ней и поговорить вне магазина.

– Эй, это еще для чего?! – делаю шаг к ним и даже хочу ухватиться за одежду одного из блюстителей порядка, но вовремя одумываюсь, и моя рука так и остается висеть в воздухе.

– Гражданочка! – сразу отреагировал полицейский, грозно глядя на меня. – Стоим и ждем. Сейчас решим все и оформим вызов.

Они выходят из магазина и начинают что-то обсуждать, вернее, говорит только секретарь Наталья.

Слышу, как Людмила в сторонке уже описывает по телефону случившуюся ситуацию и называет имя «Владимир Олегович» – это наш прямой руководитель.

Но ожидать от него поддержки не приходится: он будет, как и Людмила, «петь» о моей личной выгоде.

Чувство тревоги нарастает. Ничего мне не исправить, никакая находчивость меня не спасет. Я проиграла в этой схватке Снежинскому уже задолго до приезда полицейских, и никто мне не поможет. Я для него цель, и он не успокоится, пока не достигнет ее. Тиран, который не умеет проигрывать!

От бессилия закрываю руками лицо, понимая, как дальше все будет происходить.

Подруга, увидев мое состояние, обнимает меня, желая подарить поддержку, успокаивающе гладит по голове, приговаривая шепотом: