Запредельные силы: На пути к истреблению - стр. 34
– Можно было бы предположить, что у вас был предок, давний предок моего типа. Не меньше, чем сто – сто пятьдесят лет назад. И тогда все было бы логично, если бы ты не отреагировал на меня так резко. Ты ведь уже сталкивался с чем-то подобным и совсем не в своих книгах.
– Не трожь книги, – нахмурился Василий, недовольный тем, что разгадка лежала на поверхности.
– О книгах позже, – невозмутимо продолжал Александр. – Ты прекрасно подтверждаешь своим поведением, что я прав.
Чернов встал и направился к шкафу. Он прошелся пальцами по корешкам книг и обернулся к Александру. Взгляд его был полон грусти.
– Я начал их собирать просто так, от скуки, когда еще преподавал историю. Я был молод и считал, что от нас очень много скрывают, выдавая сухой остаток знаний за «официальную историю». И тогда я заинтересовался действительно старыми книгами. Раньше их было не очень много, потом, уже в девяностые и нулевые их стало больше. Ты уж прости, что я так, издалека. По-стариковски, – извиняясь, развел он руками.
– Тебе ли так говорить, – хитро улыбнулся Филимонов. – Я люблю истории. Сейчас мы никуда не спешим, поэтому я могу тебя выслушать.
– Словом, в этих книгах то, что официальные историки предпочли оставить за бортом. Полагаю, с этим ты и сам знаком и отлично понимаешь, сколько культурных пластов, событий, народов было просто забыто. В том числе и не вполне объяснимых.
– Разумеется, понимаю. Не удивлюсь, если где-то в этих книгах мельком, в двух словах рассказывают про таинственных людей или загадочных животных.
– Тут ты прав. Мы вчера с Палычем, – старик сглотнул ком в горле и закашлялся – читали. Про Петербург и черного пса. Автор – итальянец. Не о тебе ли речь?
– Обо мне, – честно признался Александр. – Но все я тоже помнить не могу. Больше тридцати веков запомнить очень сложно, даже для меня.
Старик вздрогнул и натянуто улыбнулся, рассеянно поглаживая книги.
– Когда у меня родился сын, – продолжал Василий, – я радовался, как может радоваться любящий отец. – Он отошел к окну, глянул вниз и вернулся обратно в кресло. – И, конечно же, я хотел, чтобы мой сын продолжал мою работу. Поиски правды. Даже самой невероятной.
– И он присоединился?
– Да, к сожалению, он присоединился. Стал таким же, как я. Даже лучше. Больше половины этих книг – его работа. Он их нашел. Изучал, делал записи. А потом… – Василий прервался и прикрыл лицо рукой.
– Я должен знать, – Филимонов участливо положил свою ладонь на руку старика. – Тебе тяжело. Но надо рассказать.
– А потом, – чуть встрепенулся Чернов, – потом все закрутилось очень быстро. Сын стал пропадать подолгу. Часто бывал в отъездах. Потом привел девушку. Красивая была. Кровь с молоком. Волосы длинные, черные. Сама смуглая. На тот момент я его выбор только одобрял.