Заправочная станция - стр. 19
— Вот что значит доверить мужскую работу девке. Ты Вереск видишь? Нет? Чего тогда виляешь, как непорочная дева перед потерей этой самой непрочности?
— Мирх, надень на него намордник!
— Ах ты!
— Едины наши помыслы и души…
— Заткнись, Тииз, — беззлобно проговорил капитан. — Если на Вереске террористы, вряд ли они будут молча наблюдать, как мы нарезаем круги вокруг корабля. Так что пусть виляет.
— Ну, раз тебе так больше нравится, кэп.
— Не вынимайте потроха, больную душу обнажая… — голос парня дрогнул, видимо, болезная душа и впрямь нырнула в потроха.
— Идиот! — проговорила я сквозь зубы.
— Глупая девка! — не менее ласково ответил Тииз.
— Пусть будет рай по всей земле…
— Заткнулись оба, пока я вам ад по всей земле не устроил. — Мирх опустился в соседнее кресло.— Напомните, почему я не дождался патруля?
— Не знаю, — ответила я.
— Я тоже, — ухмыльнулся Тииз.
— Наша сила в единстве, — прокомментировал поэт-песенник.
Маневренность у Тритона была потрясающей, катер не летел, а плыл, крался, словно дикий кот. Двигатель бесшумно отрабатывал такты, менял высоту, одну горизонталь на другую, повинуясь легкому движению штурвала. Стабилизаторы принимали на себя перепады, компенсируя давление в пределах четырёхсотых секунды. Не корабль, а мечта. Свет и мрак, как бы я хотела дать на ходовые максимум и рвануть в бездонный космос...
— Они засекут нас в течение тридцати секунд, — отрапортовала я.— И могут заблокировать стыковочный узел.
— Мы рвемся в бой за правду… — подбодрил нас террорист-стихоплет.
— Поэтому пойдем на максимуме.
— И что это нам даст, кроме перегрузок? — поинтересовался Мирх.
— Это сократит их время на раздумья.
— Я бы на месте террористов обесточил узел сразу, — хмыкнул Тииз.
— Принято к сведению, — серьезно кивнул кэп.
— Да бросьте.— Я увеличила мощность, и катер откликнулся чуть слышным гудением.— Кто верит, что там на самом деле террористы, поднимите руки.
— Тогда зачем идти на максимуме? — спросил Мирх.
Я не ответила, потому что банальное «хочу» в такой ситуации звучало почти кощунством.
— Настанет день, когда твоя любовь увянет…
— Моя, — сплюнул Тииз, — уже увяла.
— Готовы? Ускорение на три, два, раз.— Я коснулась сенсорной панели, и катер рванулся к Вереску, словно собираясь красиво размазаться по его борту.
Искин выразил протест столбиком цифр на экране и перечислениями возможных повреждений, стоящий рядом Тииз — ударом о пол, Мирх — матом.
Обшивка Вереска рывком приблизилась. Система закончила перечислять грозящие нам переломы и бодро поинтересовалась: а не вызвать ли доктора?