Заповедник мертвецов. Продолжение - стр. 21
В это время зеваки, вышедшие с судебного заседания, выстроились в колонну и организованно двинулись то ли на окраину города, то ли из города, затягивая грустную и заунывную как молебен, песню.
«Слышу голос из прекрасного далёка,
Голос утренний в серебряной росе,
Слышу голос, и манящая дорога
Кружит голову, как в детстве карусель.
Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко,
Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь.
От чистого истока в прекрасное далёко,
В прекрасное далёко я начинаю путь.»
– Что за первомайская демонстрация? – спросил у адвоката Кирилл и тот охотно объяснил, надеясь, что клиент передумает.
– Это верующие. Считают, что в нашем городе они ненадолго, а счастливая и настоящая жизнь их ждет в другом месте. Они хотят поскорей перебраться в эту счастливую жизнь. А наш город воспринимают как перевалочный пункт, отстойник, если хотите, где они застряли из-за грехов, совершенных в прошлой жизни. Гимн, собственно, об этом. Ему не одна сотня лет, кстати. В песне они заверяют, что уже очистились и готовы двигаться дальше.
– А идут-то куда?
– В счастливую жизнь, разумеется. В столицу, то есть.
– И дойдут?
– Нет, разумеется. Часа два побродят, попоют и назад. Надуманные грехи замаливать. Дорога в столицу, как эскалатор с обратным движением, – вроде идешь, но на самом деле топчешься на месте. В столицу еще никто так не попадал. Но верующие надежду не теряют. Судья у нас еще и пастор по совместительству на полставки, он эту веру в них и поддерживает. Смешные. Мне так и здесь хорошо. Вы, кстати, не передумали насчет моей схемы защиты?
Кирилл отрицательно покачал головой и отправился осмотреть городок. Хотя слово «отправился», наверное, не совсем уместное.
Городок выглядел захолустным. Центральная улица была асфальтирована, но даже ямочный ремонт на ней давно не проводился. Под выбоинами дорожного покрытия во многих местах виднелись булыжники мостовой. В городок можно было попасть либо из столицы, либо со стороны границы. На одной окраине, ближе к границе, возвышалось единственное высотное здание в девять этажей, на другой почему-то разместилась центральная площадь городка. За ней населенный пункт заканчивался, и начиналась или продолжалась, пронзившая город насквозь, дорога на столицу. Между девятиэтажкой и центральной площадью вдоль дороги причудливо контрастировали убогие деревянные бараки с фанерой вместо стекол в оконных проемах с аккуратными кирпичными домиками с поблескивающей на солнце металлочерепицей, ухоженными газонами с пестрыми цветочками и деревянными скамейками с филигранной резьбой.