Заповедник для академиков - стр. 63
– Вам надо было уехать в Америку, – сказала Лида.
– Глупости, вы же знаете, что у меня мать и сестра – они бы на них отыгрались. Я уеду в Америку только на моих условиях.
– Я хотела бы, чтобы вам так повезло.
– Не верите?
– Я уже научилась их бояться.
– Ничего, у меня все рассчитано.
– Вы приехали сюда отдыхать? – спросила Лида, чтобы переменить тему. Но Матя не поддался.
– Разве вы еще не догадались, что я приехал, потому что мне надо решить тысячу проблем? И для себя, и с Алмазовым, который тоже находится здесь в значительной степени из-за меня.
– Вы хотите, чтобы ГПУ дало вам свой институт?
– ГПУ не хуже любой организации в этой стране. По крайней мере они быстрее догадываются, что им нужно, чем Президиум Академии или пьяница Рыков.
– Если вы живете в Ленинграде, может, вам лучше поговорить с Кировым?
– Я не хочу оставаться в Ленинграде. Это великолепная, блестящая и обреченная на деградацию провинция.
– Ну и как идут ваши переговоры?
– Об этом тебе рано знать, ангел мой, – сказал Матя. – Главное, чтобы они поверили в мою исключительность и незаменимость. Чтобы они заплатили за мою голову как следует.
– Разве Алмазов годится на эту роль?
– А он у них один из лучших. Он даже почти кончил университет. Впрочем, дело не в образовании, а в понимании момента. У них идет отчаянная борьба за власть…
– Вы рискуете, гражданин Шавло!
– Да, я рискую. Но я знаю, ради чего, и у меня высокая карта!
– Может, смиритесь?
– Девочка моя, вы не жили до революции, вы не жили за границей. По наивности, внушенной вам комсомолом и партией, вы полагаете, что во всем мире крестьяне мрут с голоду, горожане покупают хлеб по карточкам, и за всем вплоть до булавки по милости кремлевских мечтателей надо маяться в очереди. Есть другой мир. И я хочу либо жить в нем, либо заставить их перенести сюда часть этого мира – для меня лично.
– А вы?
– А я взамен дам им новое оружие, о котором Гитлер и Муссолини только мечтают.
– Они возьмут, а потом вас выкинут.
– Так не бывает. – Матя был убежден в себе. – То, чем я занимаюсь, их пугает. Отношение ко мне почти религиозное. Я – колдун. И если я покажу им мой фокус, то стану страшным колдуном. Они не посмеют меня обидеть. Они просты и религиозны.
Рука Мати снова перекочевала на колено Лидочке. Рука была тяжелая, теплая, и коленке было приятно оттого, что такая рука обратила на нее благосклонное внимание. Но Лидочка понимала, что хорошие девочки не должны разрешать самоуверенному Мате класть руки куда ни попадя. Потом его не остановишь.
Пришлось руку вежливо убрать, Матя вздохнул, как вздыхают уставшие от скачки кони.