Заповедник для академиков - стр. 55
В движениях людей, в запутанном и совсем не санаторном рисунке их действий, в напряжении их отношений Лидочка ощущала предчувствие беды, которая должна скоро обрушиться на этот тихий уголок.
«Я как черепаха – мне тысяча лет, – думала она, – я знаю, что будет наводнение, что идет ураган, а никто не хочет этого видеть. Вы все погибнете в его волнах… И ты, Матя Шавло, талантливый физик с усиками а-ля Гитлер, погибнешь раньше всех».
Сзади Александрийский окликнул Матю:
– Матвей Ипполитович, вы не спешите?
– Я совершенно свободен.
– Ваш собеседник вас отпустил?
– Если вы имеете в виду Алмазова, то они, по-моему, никого и никогда не отпускают на волю.
– Может, у вас найдется минутка, чтобы просветить меня по поводу излучения нейтронов?
Лидочка пошла дальше и уже не слышала, о чем они разговаривали.
Ванюша сгреб громадную кучу листьев и стоял, рассматривая ее, как муравей глядит на Эверест.
– Я готова вам помочь, – сказала Лидочка.
– Вы? Зачем вы пришли? Не надо было приходить.
Ванюша промок. Кепка была ему велика, а ватник висел на нем, как на вешалке. Он был карикатурен. Оказывается, если человека обрить, а потом дать обрасти щетиной, если его малость поморить голодом, затем натянуть на него грязный ватник и рваный треух или кепку, он становится непривлекательным и неумным. Как правило. В том сила ватника и лагерной стрижки, что любой лейтенант охраны искренне считает себя умнее, добрее и лучше, чем заключенный, имеющий гражданское звание академика или писателя-сказочника.
– Я не шучу, я на самом деле хотела вам помочь.
– Я все сделал. Уходите, пожалуйста.
– А если бы на мне тоже был такой ватник? – спросила Лидочка.
– В том-то и беда, – сказал аспирант, – что вы смогли остаться человеком, а я сдался. Я всегда им сдаюсь. Мне так хочется быть свободным, что я всегда им сдаюсь. Вы даже не представляете, что они со мной делают!
Он готов был заплакать и потому повернулся и быстро пошел прочь, в чащу, не разбирая дороги. Он волочил за собой грабли, и они подпрыгивали зубьями вверх.
Наверное, надо было вернуться – без зонтика совсем промокнешь. Но Лидочке так не хотелось в комнаты, что она решила чуть пройтись и тут же, как назло, натолкнулась на Алмазова. Лидочка понадеялась, что он ее не заметит, но он заметил, широко улыбнулся. Он был очень здоровым и хорошо скроенным человеком. И мог бы показаться приятным, но от улыбки его лицо становилось подлым.
– Иваницкая, – сказал он. – Я до сих пор испытываю неловкость от вчерашнего инцидента. И я постараюсь искупить свою вину. Знаете, что я предлагаю? Заходите к нам с Альбиной. У меня есть чудесные конфеты – вишня в коньяке. Не приходилось пробовать?