Заповедник для академиков - стр. 34

Мимо прошла группа молодых людей с «камчатки».

– Ждете убийцу? – весело крикнул кто-то из них.

– Пошли, – сказала Марта. – Убийца сегодня не вернется.

Они пошли дальше. Дорожка вела на холм, деревья вокруг стояли пореже. Облака, что быстро бежали по небу, стали тоньше и прозрачней – иногда в просветах возникали звезды. Облака были куда светлее неба. Впереди на покатой спине холма возвышалась геодезическая вышка, похожая на нефтяную. На верхней ее площадке силуэтами из театра теней виднелись фигурки людей. Другие поднимались туда по деревянной лестнице.

– А вы там работали? – спросила Лида у Матвея.

– Да, я год стажировался у Ферми. Это имя вам что-нибудь говорит?

– Нет, – сказала Лидочка. – А оно должно мне что-нибудь говорить?

– Каждому культурному человеку – должно! – сказал Матвей и рассмеялся, чтобы Лидочка не обиделась.

А ей и не было обидно. Ферми, Муссолини – не все ли равно! Но показывать этого Матвею она не стала, а спросила:

– Он фашист, да?

– Он вовсе не фашист, – серьезно ответил Матвей.

– Тогда зачем он живет в фашистском городе?

– Там у него дом и работа.

– Мог бы уехать!

– А зачем? Ему никто не мешает. У него есть свой институт. Его очень уважают.

– За что же его уважают фашисты?

– Он физик, – сказала Марта. – Теперь все великие люди – физики. Самая модная категория.

– Вы категорически не правы, Марта Ильинична! – сказал Максим Исаевич. – Сегодня на первом месте работники искусства. Мы осваиваем марксизм в творчестве.

– Вряд ли стоит этим так смело заниматься, – фыркнула Марта. – Можно шею сломать.

– Нельзя так говорить.

– А вы работник искусства? – спросила Лидочка, желая поддержать Марту.

– Я – театральный администратор. Но я каждый год бываю в Узком и совершенно в курсе всех дел в нашей науке. Я чуть было не поехал в Калугу к Циолковскому – отсюда была экскурсия.

– Лидочка, к счастью, не знает, кто такой Циолковский, – сказал Матвей. – Можете не метать икры.

– Не икры, а бисера, – сказала Лидочка. – И не надо меня подозревать в абсолютном невежестве. Я знаю, что Циолковский поляк.

– Вот видите! – загремел на весь парк Матвей. – Он – поляк! Он всего-навсего – поляк! А вы что кричите?

– Я ничего не кричу, – надулся Максим Исаевич. – Я только знаю, что это великий самоучка, который изобрел дирижабль для путешествия в межзвездном пространстве. Недаром наше правительство обратило внимание на его труды. Вы посмотрите – пройдет несколько лет, и звездолеты Страны Советов возьмут курс на Марс.

– Макс, я порой думаю – ты дурак или хорошо притворяешься? – сказал Матвей.

– Если ты имеешь в виду мои классовые позиции, то учти, что мой отец был сапожником, и у меня куда более правильное социальное положение, чем у тебя.