Заповедник для академиков - стр. 25
– Добро пожаловать, коллеги, – заговорил президент. – Будучи общим согласием и повелением назначен в президенты славной республики Санузии…
– Слушайте, слушайте! – закричал Матя Шавло, изображая британский парламент.
– …Я позволю себе напомнить нашим прекрасным дамам, что гонг звенит для всех, для всех без исключения!
Президент поднял вверх ручку и вытянул к потолку указательный палец.
– От малого греха к большому греху!
Зал разразился аплодисментами, а Марта что-то выкрикивала в свое и Лидочкино оправдание. Пока шла эта игра, Лида смогла наконец рассмотреть зал, куда они попали. Зал был овальным, дальняя часть его представляла собой запущенный зимний сад, а справа шли высокие окна, очевидно, выходившие на веранду. С той стороны зала стоял большой овальный стол, за которым свободно сидели несколько человек, среди них Лида сразу узнала Александрийского и одного из братьев Вавиловых. За вторым, длинным, во всю длину зала, столом, стоявшим как раз посреди зала – от двери до зимнего сада, – народу было достаточно, хотя пустые места оставались. И наиболее тесен и шумлив был третий стол – слева.
– Я намерен был, – надсаживал голос президент Санузии, – выделить дамам места за столом для семейных, потому что там дают вторую порцию компота, но их странное пренебрежение к нам заставило меня изменить решение! – Голос у него был высокий и пронзительный, лицо, туго обтянутое тонкой серой кожей, не улыбалось. Это был очень серьезный человек. – Мой приговор таков: сидеть вам на «камчатке»!
Это заявление вызвало вопли восторга за левым столом.
– К нам, девицы! – закричал знакомый Лидочке Кузькин – аспирант ее Института лугов и пастбищ, где она трудилась над атласом. – К нам, Иваницкая! У нас не дают добавки компота, зато у нас дружный коллектив!
Места для Марты и Лидочки были в дальнем конце стола, и пришлось идти сквозь взгляды и возгласы. Большинство отдыхающих были мужчинами пожилого возраста, даже за столом-«камчаткой», куда усадили наказанных за опоздание женщин, они составляли большинство, так что деление по столам было скорее социальным, чем возрастным. Стол овальный – для академиков, стол «семейный» – для докторов и третий – «камчатка» для случайных и обыкновенных. Осмотревшись, Лидочка увидела, что Матю усадили за столом для семейных.
Подавальщица в белом переднике и наколке, что было совсем уж странно для советской действительности 1932 года, с сухим малоподвижным лицом, вкатила столик, уставленный тарелками с кашей. Появление каши было встречено новой волной криков, словно прибыл состав с манной небесной.