Заповедник для академиков - стр. 14
– Освободите, пожалуйста, место, – вежливо, но решительно заявил чекист.
– Простите? – послышался скрипучий неприятный голос Александрийского. – К сожалению, не имею чести быть с вами знаком…
Слова Александрийского были неразборчивы, в ответ Алмазов плевался краткими приказами, Лидочка хотела объяснить чекисту, что профессор болен, она ринулась к машине, но поскользнулась и со всего размаха уселась в лужу, а когда поднялась, то увидела, что мимо нее проходит, не глядя по сторонам, Алмазов, ловко и быстро подтягивается, переваливается через задний борт в кузов и весело, громко, перекрывая дождь, кричит:
– А ну, трогай!
Голоса под фанерным кузовом подхватывают крик, машина послушно катится вперед, набирая скорость.
Лидочке надо было кинуться следом и закричать – они наверняка бы остановили машину – ведь забыли ее по недоразумению, от растерянности и страха – еще минута, и должна спохватиться Марта Ильинична. Но Лидочка не кинулась, не закричала, потому что в этот момент увидела человека, который стоял, являя собой вопросительный знак, он опирался обеими руками на трость, согнувшись и натужно кашляя.
Лидочка не сразу сообразила, что это – Александрийский. Стоит под дождем темная человеческая фигура и кашляет, но тут же она поняла: Алмазов попросту вытащил старика из кабины, чтобы освободить место для своей дамы.
– Это вы? – спросила почему-то Лидочка и потом уже побежала за грузовиком, крича: – Стойте! Стойте! Остановитесь немедленно!
Но задние красные огоньки грузовика уже растаяли в ночи, и гул его двигателя слился с шумом дождя.
Лидочка подбежала к Александрийскому – тот перестал кашлять и старался распрямиться.
– Вам плохо?
Тот ответил не сразу, сначала он все же принял почти вертикальное положение.
– А вы что здесь делаете? – спросил он.
– Меня забыли. Как и вас. – Лидочка улыбнулась, как ни странно, обрадованная тем, что она не одна на этой дороге и Александрийскому не так уж плохо, – вот и он улыбнулся.
Александрийский сделал шаг, охнул и сильнее оперся о палку.
– Беда в том, – сказал он медленно и отчетливо, – что, падая из машины, я подвернул ногу. Мне еще этого не хватало.
– Больно? – спросила Лидочка.
– Вот именно что больно, – сказал профессор.
– Я вам помогу дойти.
– Вы здесь впервые?
– Не бойтесь, – сказала Лидочка. Она старалась разговаривать с Александрийским как с маленьким – он был так стар и слаб, что мог упасть и умереть, его нельзя было сердить или расстраивать. – Мы обязательно найдем это Узкое – я думаю, что совсем немного осталось.
– Вы совершенно правы, – сказал Александрийский, – тут уже немного осталось. Но я боюсь, что мне не добраться.