Заполье - стр. 14
– Да, правда нужней ложки порой…
– Ах, хорошо как!.. Взяли откуда?
– Так, деревенское наше… Там еще говорят.
– Говорят… – не без некоторой задумчивости покивал, согласился тот. – Тоже пойду, пожалуй. Вам туда? Попутчики, значит… Всегда она в дефиците, да-с. Сейчас тоже, гласность подсунули вместо нее – на голос, на глотку берут… – Они шли по вылизанному коммунальщиками центру, мимо тяжелого серого Дома Советов, и он быстро и пренебрежительно поглядывал на полированный мрамор цоколя его, на пофыркивающие сытым ухоженным газонам и цветам фонтанчики, на роскошную зелень лип вдоль него, обласканную июньским солнцем и обкомовским бывшим попечением, перебираемую ветерком. – Вы думаете, она хоть в каком-то виде нужна этим… подлиповцам, из «серого дома»? Да ни боже мой! Ложь как первейшее средство власти; а нет лжи – и власти нету… Владей вот после этого миром.
Базанов оценил это, насчет подлиповцев, и теперь не таясь разглядывал его; и на последнее вскинул брови.
– Да родители подчудили, Владимиром поименовали… х-хе! В честь крестителя святой Руси. Она, впрочем, и без него, христова охальника, святой была всегда… свята как все живое. Владеть миром наказали – недоношенного… Да хоть она и год носи, мать, – толку-то. Все равно дальше нынешнего несовершенства человеческого не выносишь, наперед не занесешь. Не родишь человека будущего, как ни тужься. Наоборот, мудрость-то природы-мачехи – а человеку, духу его она мачеха, я утверждаю!.. Мудрость, может, как раз в том, что недоношенные, я слышал, куда жизнеспособней переношенных… так-то!
Иван посмеивался, слушая, заглядывая под полы черной шляпы – совсем уж невысок был странный его собеседник и что-то все мнилось в нем от карлика, без возраста; и вставил:
– Запрет опереженья, так?
– Так. Да в обе стороны он, запрет, но это уже трюизм. Мне-то, как недоноску, уж во всяком случае есть куда-докуда расти, развиваться – а другим? Совершенны которые, если судить по некрологам? Так что не зря они друг за дружкой топ-топ туда… в этой, чуть не сказал, живой очереди. А я еще проплюхаю, мне не к спеху.
– Родители при вас, живы?
– Нет, оставили – городу и миру, да-с. Русины мы, с Галиции эвакуированы, она, фамилия, и подгуляла: Мизгирь!..
Он палец поднял длинный и как бы прислушался: звучит ли? И с сомненьем покачал головой; и глянул быстро и зорко, усмешливо:
– А я вас знаю, маска…
– Откуда?
– Ну, знающий – знает.
– А все ж?
– Бог мой, да почему бы мне не знать, что я иду с первым журналистским пером области… делов-то!
– Ну, это вы зря, – недовольно сказал Базанов, – с раздачей слонов…