Заплыв (сборник) - стр. 2
Когда на кителе проступили кирпичики орденских планок, а из правого кармана вылез кончик ручки – настал День Завершения Роста. Его праздновали уже без матери.
Вскоре Николай женился на Анне и пошёл работать на завод.
Анна с первых дней стала заботливо ухаживать за Ним – каждое утро стирала пыль, поливала слюной, рыхлила чернозём и до блеска начищала серебряный горшок.
Так длилось почти два года.
Но двенадцатым июньским утром разнеслась по Стране страшная весть – Великий Вождь скончался.
Две недели никто не работал – все оцепенело сидели по домам. Через две недели, похоронив усопшего, новый Вождь торжественно принял Руль. В отличие от прежнего новый был высоким и худым. Он произносил речи, писал обращения и воззвания к народу. Но в них ни слова не упоминалось о прежнем Вожде, продержавшем Руль 47 лет. Это пугало людей. Некоторые сходили с ума, некоторые, обняв горшки с клубнями, выбрасывались из окон.
Через месяц новый Вождь выступил с обращением к народу, где упомянул «бывшего у Руля, но выбывшего по причине необходимых, но достаточных причин».
Как ни пытались Николай с Анной понять скрытый смысл этого высказывания – он ускользал от них. Народ понял это двояко и немедленно поплатился: убравшие клубни с подоконников были тут же арестованы, а оставившие – предупреждены. Николая с Анной почему-то забыли – им не пришла красная карточка предупреждения с изображением человека, плюющего против ветра. Но это угнетало супругов, а не радовало.
Так в неведении и напряжении миновало полтора месяца. Соседей продолжали арестовывать и предупреждать. Вскоре вышел указ о запрещении самоубийств. Самоубийства прекратились…
Николай не заметил, как сзади подошла Анна. Руки ее коснулись его плеч:
– Ты боишься, Коля?
Николай обернулся:
– Чего нам бояться? Мы имеем право. Мы же честные люди.
– Мы честные люди, Коля. Будем начинать?
Николай кивнул. Анна погасила свет.
Николай взял нож, нащупал талию клубня и, сдерживая дрожь жилистых рук, полоснул по ней. Тело Его оказалось тверже картофеля. Клубень слабо потрескивал под ножом. Когда Николай срезал Его, Анна подхватила, бережно перенесла в темноте, словно ребёнка, на стол. Николай достал восьмилитровую стеклянную банку с широкой горловиной. Анна зажгла плиту, набрала ведро воды, поставила греться.
В темноте они сидели, озаряемые слабым газовым пламенем, уставившись на лежащего. И Николаю и Анне казалось, что Он шевелится. Когда вода закипела, Анна остудила её на балконе, отлила в банку, добавила соли, уксуса, лаврового листа и гвоздики. Потом осторожно опустила Его в банку. Потеснив исходящую паром воду, Он закачался, словно желая вылезти из банки. Но Николай металлической крышкой прижал его макушку, схватил машинку, стал быстро и сноровисто закатывать банку.