Записки военврача. Жизнь на передовой глазами очевидца - стр. 30
Моя поездка также не прошла без приключений. В тёмной подворотне Владикавказа банда в милицейской форме отобрала рюкзак с детским питанием, и один из них, приставив нож к горлу, вытащил кошелёк с документами. Напоследок – пара ударов в нос и живот, чтоб я подумал над своими оскорблениями. Это происходило в двухстах метрах от РОВД.
– Вам надо уехать! – настаивал я по приезду.
– Нет, Слава. Я буду там, где ты.
– Ты рискуешь своим здоровьем и детьми.
– Меня батюшка благословил, всё будет хорошо.
Она спасла меня от послеразводной депрессии, она заставляла меня искать выходы в этой чеченской неумной жизни. Меня притягивала её воцерковлённость, меня отталкивал её рационализм и неуёмное желание пить.
Глаза выдают человека. Вернувшись со службы, я понял, что это произошло. Друг перестал быть другом. Странно, что нужно человеку для того, чтобы совершить этот шаг?
Многие говорят и пишут о страхе перед войной и о прочих её прелестях. Человек такой, какой он есть. На войне, в миру, в форме и без, всё остальное – это камуфляж, которым мы прикрываемся, чтобы мимикрировать.
Самоволка
Жил-был начфин батальона. Звали его Валера. Весёлый, отзывчивый парень, прапорщик. Со многими дружил. Как‐то в мае 2000-го он сказал мне:
– Слава, у меня жена болеет. Завтра еду во Владикавказ, будем открывать счета на нашу часть. Но оттуда я вернусь не скоро. Жене надо операцию делать, варикозное расширение вен. Обещали помочь добраться до Свердловска, а там до Челябинска рукой подать.
– А ты не боишься гнева комбата? Кто будет деньги выдавать, зарплату?
– Я тебе ключи от сейфа оставлю, ведомости, книги. Подстрахуешь, если что?
– Хорошо, езжай…
Прошла неделя. Валеры нет. Вызвал меня комбат.
– Где начфин?
– Звонил вчера, говорит, что задержка со счетами.
– Какими нахрен счетами? Уже начфин дивизии вернулся. Куда этот урод свалил? Ключи от финслужбы он тебе оставил?
– Да, там же и мой сейф с наркотиками, и спирт хранится.
– В общем, так. Слушай меня внимательно. Идёшь к начфину дивизии. Договариваешься с ним. Я тебе доверенность выпишу. Получаешь деньги и вечером выдаёшь. Тебе всё ясно?
– Так точно! А по сколько?
– Офицерам по тысяче рублей, прапорщикам – пятьсот рублей, контрабасам – триста, солдатам – пятьдесят рублей. Если будут вопросы, говори, что остальное будет перечислено на вкладную книжку. Недовольных ко мне отправляй. Ступай, не забудь взять охрану – двух автоматчиков из караулки.
После краткой беседы и инструктажа у начфина дивизии, который посоветовал изучить приказы, регламентирующие деятельность финансовой службы в полевых условиях, я отправился в палатку караула полка, где мне должны были отсчитать сумму на батальон.