Записки штурмовика (сборник) - стр. 14
– Готово, – говорит один из наших СА, бледный худой парень, бывший прежде кельнером. – Ну а теперь бежим.
Мы разбегаемся… Вдали слышны голоса:
– Тут была драка.
Я оборачиваюсь и вижу группу людей, приближающихся быстрыми шагами к убитому нами человеку. Спускаясь в подземку, я вспомнил, что у меня лицо в крови. Платка нет, вытираюсь куском найденной газеты. Один из передних зубов шатается и едва держится, вырываю его и бросаю вместе с обрывком газеты. В голове гудит, делаю все, как автомат.
Прихожу домой уже около двенадцати часов ночи. Долго не отворяют, наконец высовывается голова отца. Дверь открыта; я вхожу, мать при виде меня кричит:
– Вилли, посмотри, на кого ты похож!
Я подхожу к комоду, беру зеркало. Действительно, губа распухла и вздулась, глаза дикие.
– Я упал на лестнице, у вас тут темно, как в колодце.
Выходит отец:
– Почему ты нас осчастливил своим приходом? Ведь ты уже месяца два-три не показывал носа. Может быть, тебя гитлеровцы уже выбросили и на прощание поцеловали в губу?
Мне все безразлично. Я почти не слышу, что мне говорят. Объясняю, что мне нездоровится и что хочу день-два пробыть дома. Мать смягчается:
– Ну, ложись, теперь твоя кровать свободна не только ночью, но и днем: ночной сторож потерял работу и не мог больше платить. Но насчет еды у нас плохо – ничего нет, кроме хлеба.
Я лезу в карман, вынимаю две монеты по марке и протягиваю матери. Она теряется, но быстро прячет деньги в карман фартука. Отец отворачивается и что-то бормочет. Через полчаса я лежу в постели, хочу обдумать все, что произошло. Мать сидит на стуле у кровати и расспрашивает меня, как я живу. Рассказываю, что меня кормят, имею койку.
Наконец я один. Закрываю глаза и вижу перед собой свешивающуюся с тротуара голову. Кто был этот человек в сером плаще? Как все-таки легко убить человека! Подвиг, конечно, небольшой – четверо из-за угла на одного. Но ведь он мне выбил зубы, а, кроме того, лично я только ударил его в плечо.
Утром я проснулся с тяжелой головой и сначала не сообразил, где нахожусь. Потом вспомнил вчерашнее. Впрочем, нечего валять дурака: очевидно, этого парня нужно было убрать; штурмовые отряды – это не Армия спасения. Как говорит Гитлер, нужно беспощадно истреблять врагов национал-социализма.
Целый день валяюсь в постели и курю. Мать за мной ухаживает и кормит. Вот что значит быть самостоятельным человеком! К вечеру делается чертовски скучно, но надо высидеть еще день. Учу Фрица играть в карты. Мать злится:
– Не порть мальчика. Горе мне с вами всеми!
Утром выхожу на улицу, из любопытства покупаю «Роте фане», читаю: «Новое преступление коричневых убийц». Так вот, значит, кого мы кокнули: человек в сером плаще был секретарем районной организации КПГ!