Записки о Шерлоке Холмсе. Красное по белому - стр. 47

и М и был в состоянии снова приняться за первое послание. Я разделил его на слова и поставил точки вместо неизвестных еще мне фигурок. Получилось следующее:

Первая буква может быть только A (am – есть), что было очень полезным открытием, так как она встречается в этой короткой фразе три раза; также очевидна Н во втором слове (here – здесь). Когда я вставил эти буквы, вышло:

Или же, заполнив очевидно недостающие буквы в имени, получается:

После этого мне стало известно так много букв, что я уже мог с большей уверенностью приняться за второе послание, которое приняло у меня такой вид:

Тут мог быть смысл только в том случае, если на пустые места поставить Т и G (at Elriges – в Эльриж) и предположить, что это название дома или гостиницы, в которой остановился пишущий.

Инспектор Мартин и я выслушали с напряженным вниманием и интересом полный и ясный отчет о результатах, каких добился мой друг и благодаря которым преодолевались все затруднения.

– Что же вы сделали затем? – спросил инспектор.

– Я имел полное основание предполагать, что этот Абэ Сленей – американец, так как Абэ – американское уменьшительное имя и так как письмо из Америки положило начало всем тревогам. Я также имел полное основание подозревать, что в деле замешана преступная тайна. Намеки женщины на ее прошлое и ее нежелание довериться мужу указывали на это. Поэтому я телеграфировал своему приятелю Вильсону Харгэву из Нью-Йоркского полицейского управления, который не раз пользовался моим знакомством с лондонскими преступлениями. Я спросил его, знакомо ли ему имя Абэ Сленея. Вот его ответ: «Самый опасный злодей в Чикаго».

В тот же вечер, когда я получил этот ответ, Гильтон Кебитт прислал мне последнее послание от Сленея. Подставив под известные мне значки буквы, я получил:

Прибавка P и D дополнили послание, доказавшее мне, что мерзавец перешел к угрозам (Эльзи, приготовься встретить своего Бога), а мое знакомство с чикагскими разбойниками заставило меня опасаться, что он очень быстро приведет свои слова в действие. Я тотчас же приехал со своим другом и товарищем, доктором Ватсоном, в Норфольк, но, к несчастью, опоздал: случилось самое худшее.

– Большое счастье быть вашим товарищем при ведении дела, – от души произнес инспектор. – Но извините меня, если я буду с вами откровенен. Вы ответственны только перед самим собою, я же должен дать ответ своему начальству. Если этот Абэ Сленей, живущий на Эльрижской ферме, действительно убийца, и если он бежал, пока я тут сижу, то меня ожидают серьезные неприятности.