Записки о Шерлоке Холмсе. Красное по белому - стр. 33

Злобная тварь сидела в своей гостиной между двумя полисменами.

– Это была шутка, мой добрый сэр, не более как шутка, – хныкал он беспрерывно. – Уверяю вас, сэр, что я спрятался только для того, чтобы посмотреть, какой эффект произведет мое исчезновение. И я уверен, что вы не можете быть так несправедливы и думать, чтобы я допустил причинить какое-нибудь зло бедному молодому Мак-Фарлэну.

– Это решат присяжные, – сказал Лестрейд. – Как бы то ни было, мы арестуем вас по обвинению, если не в покушении на убийство, то в злоумышлении.

– И вы, вероятно, узнаете, что ваши кредиторы наложат арест на банковский счет мистера Корнелиуса, – сказал Холмс.

Старичок вздрогнул и злобно взглянул на моего друга.

– Я очень многим вам обязан, – произнес он. – Может быть, когда-нибудь я расплачусь с вами.

Холмс снисходительно улыбнулся.

– Полагаю, что в течение нескольких лет вы будете очень заняты, – сказал он. – Кстати, что такое, кроме своих старых брюк, вы положили в штабель? Дохлую собаку? Или кроликов? Или что-нибудь другое? Не хотите говорить? Боже мой, как это нелюбезно с вашей стороны! Ну-ну, думаю, что парочка кроликов может объяснить и кровь, и обугленные животные останки. Если вы когда-нибудь напишете отчет об этом деле, Ватсон, то упомяните об этих кроликах.

Холмс несколько часов просидел молча, согнув свою длинную тонкую спину над химическим прибором, в котором он варил что-то особенно вонючее. Голова его опустилась на грудь, и мне он казался какой-то странной тощей птицей с тусклым серым опереньем и черным хохолком.

– Итак, Ватсон, – произнес он вдруг, – вы не намерены поместить свой капитал в южно-африканские акции?

Я вздрогнул от удивления. Как ни привык я к удивительным способностям Холмса, однако же это вторжение в самые сокровенные мои мысли было совершенно необъяснимо.

– Откуда вы это можете знать? – спросил я.

Он повернулся на стуле с дымящейся пробиркой в руке, и его глубоко посаженные глаза как-то забавно засверкали.

– Ну, Ватсон, признайтесь, что вы окончательно ошеломлены, – сказал он.

– Признаюсь.

– Мне следовало бы потребовать от вас расписку в этом.

– Почему?

– Потому что через пять минут вы скажете, что это было до нелепости просто.

– Я, наверное, ничего подобного не скажу.

– Видите ли, милый Ватсон… – Холмс всунул пробирку в штатив и говорил тоном профессора, читающего перед аудиторией лекцию. – В сущности, вовсе не трудно построить цепь выводов, вытекающих один из другого и очень простых, если их взять в отдельности. Если, сделав это, выбросить все средние выводы и преподнести слушателям только начальный пункт и заключение, то можно произвести поразительный, хотя, может быть, и фальшивый эффект. Ну-с, в сущности, было нетрудно, осмотрев впадину между указательным и большим пальцем на вашей левой руке, убедиться в том, что вы не намерены поместить свой маленький капитал в золотые россыпи.