Записки о Шерлоке Холмсе - стр. 33

– Давнишнюю?

– В точности такую, как у меня. Обе существуют со времени постройки домов.

– Ага. Но ваша была успешней.

– Думаю, да. Откуда вам это известно?

– Сравните ступеньки, дружище. Ваши стерты подошвами сильнее – и потому на три дюйма ниже. Но вот и наш клиент – мистер Холл Пайкрофт. Позвольте вас ему представить. А ну-ка, кэбмен, подхлестните лошадь, иначе мы опоздаем на поезд.

Я уселся напротив хорошо сложенного, цветущего здоровьем молодого человека: его открытое простодушное лицо украшали слегка вьющиеся редкие усики с рыжинкой. На голове у него красовался блестящий цилиндр, сам он носил аккуратный черный костюм, придававший ему вид толкового молодого дельца, кем он, собственно, и являлся. Он принадлежал к разряду лондонских жителей, именуемых «кокни», которые тем не менее составляют лучшую часть волонтерских полков и оказываются в нашем отечестве несравненными атлетами и спортсменами. Его круглое румяное лицо сияло природной веселостью, однако опущенные уголки губ выдавали расстройство, показавшееся мне несколько комичным. О неприятности, которая привела его к Шерлоку Холмсу, я смог разузнать только после того, как мы устроились в вагоне первого класса и поезд двинулся в сторону Бирмингема.

– Итак, в нашем распоряжении семьдесят минут, – заговорил Холмс. – Прошу вас, мистер Холл Пайкрофт, поведать моему другу о крайне любопытном случае, с которым вы столкнулись, и не упустить ни одной подробности из тех, что мне уже известны, а если возможно, добавить и новые. Мне самому небесполезно будет еще раз проследить всю последовательность событий. Важность этого дела, Ватсон, пока неясна – пустячное оно или нет, но, так или иначе, в нем содержатся довольно необычные и outrè[1] особенности, какие вам дороги не меньше, чем мне. А теперь я умолкаю: ваше слово, мистер Пайкрофт.

Наш юный спутник взглянул на меня, и глаза его заблестели.

– Хуже всего, – начал он, – что в этой истории я выгляжу законченным идиотом. Не исключено, конечно, что все уладится, да я и вряд ли мог поступить по-другому, но если потеряю эту зацепку и останусь с носом, то почувствую себя полнейшим олухом. Я не больно-то умею рассказывать, доктор Ватсон, только со мной произошло вот что.

Я служил в фирме «Коксон и Вудхауз», что в Дрейперз-Гарденз, однако весной, как вы наверняка помните, из-за венесуэльского займа у них возникли трудности, и в итоге они вылетели в трубу. Я прослужил там пять лет, и когда наступил крах, старина Коксон дал мне блестящую рекомендацию, но, разумеется, всех нас – двадцать семь клерков – выставили вон. Я сунулся поначалу туда-сюда, но неудачников вроде меня хоть пруд пруди, и податься было совсем некуда. В фирме я получал три фунта в неделю, накопил около семидесяти, но вскоре окончательно сел на мель. Дошел до последней точки – не на что было купить ни конвертов, ни марок, чтобы отвечать на объявления. Износил башмаки, обивая пороги всяких контор, а работы так и не находилось.