Записки кукольного завлита - стр. 10
Поэт К. Ковальджи в стихотворении «После полудня» очень метко, по-моему, объяснил эту несложную, в сущности, проблему:
«…И так повелось уж на свете С тех пор, как стоит этот свет: От чувства рождаются дети, А от эрудиции – нет».
Дети – это не только возраст. Это и точка зрения. Как-то по дороге в детский сад мы с дочерью увидели на сером асфальте убитого голубя. Дочь попросила: «Папа, почини!» Пришлось пообещать (а что еще оставалось делать).
Вечером, когда мы возвращались, на том месте сидела целая стая сизарей. Родительский авторитет был спасен, но с тех пор посыпались просьбы «починить» недостроенные дома, срубленные деревья, разбитые коленки и прочее. «Чинил». Коленки со временем заживали, дома достраивались, деревья вырастали…
Сейчас, по старой памяти, хочу «починить» одно давнее воспоминание;
…Мы шли по улице Горького… На углу под глобусом здания Главного телеграфа, урча и фыркая, притормозило странное существо. Трехпалые клешни верхних конечностей сжимали руль. Из-под стального негнущегося пальто отливали бронзой сапоги-луноходы! Вместо головы был оранжево-яркий непрозрачный и абсолютно гладкий шар. Существо постояло, покрутило шаром, пискнуло, выпустило облако дыма и с грохотом тронулось.
…Мы шли по улице Горького и говорили о «Невском проспекте». Какая бы вышла замечательная кукольная пьеса! О жизни чиновничьих сюртучков и дамских шляпок. О фонарях, которые все показывают не в настоящем свете. И, может быть, о пришельцах-мотоциклистах, явившихся среди бела дня.
– Это не пришельцы, – сказал Феликс Кривин. – Это обыкновенные люди. Только в защитной одежде. Настоящих пришельцев мы не замечаем. А они вокруг нас. Чем-то похожи. Но совсем другие. Другие размеры, пропорции. Иначе видят, слышат, чувствуют, мыслят. И техника у них своя: сядут на палочку – и полетят куда угодно. И искусство свое, и литература. И фольклор свой, древнейший. И традиции. Даже архитектура…
И правда, на детской площадке пришельцы строили из песка какие-то сооружения, назначение «которых было нам непонятно. На лавочках, их сторожили земляне – взрослые.
А ведь у них, вероятно, и театр какой-то другой. Не тот, какой мы им предлагаем: встретились Зайчик с Белочкой, подружились, победили Волка, а в финале спели песенку-мораль. Дешево и сердито. Какой же театр нужен пришельцам? Профессиональная детская драматургия – дитя XX века. По сравнению с мощным, двухтысячелетним древом взрослой драмы она – зеленый прутик. В ее активе нет еще ни своего Эсхила, ни Шекспира, ни Чехова. Иногда даже говорят, что ее самой тоже нет. Но это несправедливо. Есть пьесы С. Маршака, Евг. Шварца, С. Михалкова, С. Прокофьевой, И. Токмаковой, Г. Сапгира, В. Синакевича, В. Лифшица, Л. Устинова, Ю. Елисеева, и многих других. Детская кукольная драматургия существует. Она уже родилась, но на ноги еще не встала. У новорожденной колоссальные возможности для драматургического эксперимента над формой, сюжетом, ситуациями, характерами. Здесь нет еще багетовых рамок вековой традиции. Здесь выполнимы самые сумасшедшие, на первый взгляд, идеи, но кукольные драматурги (и театры) предпочитают пока плыть вдоль знакомых берегов «Большой драмы», послушно копировать ее, создавая маленькие детские драмки. Ничего, пройдет время, станем на ноги, изучим лоции и «уйдем в море» – где-то ведь есть она, кукольная Вест-Индия… (Туда уже направил свои странные пьесы «По зеленым холмам океана», «Гостиница для отъезжающих в прекрасное» писатель С. Козлов).