Записки комбата - стр. 22
– А для этого существует… – у Юрки закружилась голова. Он зацепил пальцами Надины трусики и потянул вниз, – крестик, – прошептал он, с жадностью лапая прохладные ягодицы своей гостьи. – На белом крестике я должен запустить изображение…
– Запускай! – нетерпеливо повторила девушка, прогибаясь на манер кошки и потираясь щекой о собственные руки, сложенные на краешке киноамбразуры.
– Щас я, щас… Юрка, наконец, одолел застежку на ремне и приспустил штаны до колен.
– Запуска… аю…
Через несколько минут он отпрянул, вытер ладонью лицо и неуклюже натянул штаны.
Девушка достала носовой платок из накладного кармана сарафана, протерла им между ног, ловко подцепила туфелькой с пола сползшие трусики и, обернувшись к Юрке, весело поинтересовалась:
– А зеркало здесь есть?
– Нету – Юрка вдруг почувствовал неловкость. – Знаешь, я… ну, словом…
– Что? – в Надиных глазах прыгали озорные искорки.
– Я ведь… и жениться могу, выдавил наконец Юрка. Девушка расхохоталась, чем привела его еще в большее смущение, потом неожиданно посерьезнела:
– Можешь или хочешь?
Юрка пожал плечами:
– Хочу…
Надя медленно подошла и обвила его шею руками. Трусики, зажатые между пальцами, теперь свисали у Юрки с плеча.
– Ну, тогда – женись, прошептала она.
– А ты… – Юрка не сразу нашел нужные слова. – Ты разве… любишь меня?
– Конечно, люблю, – девушка смотрела ему прямо в глаза. – Ты разве не понял?
– Давно? – спросил он, чувствуя, что выглядит глупо.
Девушка поправила на запястье аккуратные часики с тонким ремешком:
– Уже почти пятьдесят минут.
Юрка хмыкнул.
– А теперь включай свою бандуру, – Насонкова улыбнулась и кивнула в сторону проектора. – До белых кружочков у нас еще есть время…
На следующий день Юрка, развалившись по-барски на стуле с папиросой во рту, рассказал нам в картинках о своем первом мужском опыте. Мы слушали его, дико завидуя, открыв рты и развесив уши.
О своем желании жениться он вскоре забыл, у него появились не менее симпатичные подружки, а с Надей, на удивление, продолжил «дружбу» Валерка Филичев.
6
Рыболовство являлось основным промыслом местных жителей. В шестидесятые годы жили бедно и питались рыбой да картошкой. Правда, даже в то время, молоко для учеников в школьных буфетах давали бесплатно.
Рыбу заготавливали впрок во время весенней (май) и осенней (октябрь) путины. Весной шла корюшка, осенью – ряпушка. В это время весь город жил на реке.
Ставились шалаши и палатки, жгли костры. Весь этот табор растягивался вдоль русла реки на пятнадцать километров, от устья Онего и до водохранилища первого шлюза канала Волго-Балт.